Плененный любовью. Моника Маккарти
Лезвие одним ужасным движением пронзило тело матери. Потрясение на лице женщины сменилось ужасом и болью, продолжавшейся, казалось, бесконечно долго.
– Люблю тебя… отец… прости… – Ее голос таял, она пошатнулась и упала на землю.
Кейт с первобытным криком вырвалась из державших ее рук, чтобы подхватить тело. Но второй солдат остановил ее прежде, чем она успела добраться до матери. Кейт дралась, как дикая кошка, но он оказался слишком силен.
– Что будем с ней делать, капитан? – спросил он монстра, только что зарезавшего единственного оставшегося у нее на свете человека.
Мерзавец нагнулся, чтобы вытереть свой меч о платье ее матери, оставляя кричащий красный след на светлой ткани.
– Прикончите безродную дрянь. Я бы попользовался ею, но мне нужна женщина, а не жалкий щенок в штанах. Найдите мне бабу, – приказал он первому солдату.
Схвативший Кейт человек потянулся за мечом. Он держал ее словно тисками. Хотя она знала, что все безнадежно, но все же пиналась и кричала, пытаясь освободиться.
Капитан наблюдал за ней с хищной улыбкой на лице, явно наслаждаясь ее страхом.
– Погоди, – произнес он. – Я хочу, чтобы ничтожная соплячка поплатилась за то, на что осмелилась. Бросьте ее в старый колодец на улице. – Его улыбка стала шире, белые зубы оскалились, как у волка. – Пусть помучается, прежде чем сдохнет.
Прошла вечность. Кейт не знала сколько часов миновало. Когда она отправлялась на рыбалку, было утро, а небо потемнело уже довольно давно. Последние угли от устроенных солдатами пожаров давно догорели.
Все пропало. Ее мать. Малыш. Ее друзья. Ее дом. Остался только пепел и эта ужасная яма смерти.
Кейт сдалась и больше не пыталась выбраться. Хотя свобода была всего в шести драгоценных футах от нее, все уступы, за которые можно было зацепиться руками и ногами, рассыпались под ее весом. Она пыталась упереться спиной в стену, но ее ноги были недостаточно длинными, чтобы, растянувшись, взобраться наверх.
Усталая, замерзшая и промокшая, она понимала, что надо беречь силы. Кто-нибудь придет и спасет ее. Кто-нибудь ее найдет.
Но сколько еще пройдет времени?
Каждая минута в этой дыре была пыткой. Сердце учащенно забилось в груди. Кейт ненавидела темноту, а ледяной страх стал соратником ее горя.
«Здесь нечего бояться, Киска Кэт[2]. Темнота не причинит тебе вреда».
Смеющийся голос – такой знакомый даже после стольких лет – всплыл из темноты словно призрак, преследующий ее жестокими воспоминаниями.
Что заставило ее вспомнить о нем сейчас? Отец, ее настоящий отец, который прогонял ее кошмары, когда она была ребенком, но который бросил ее, когда ей было всего пять лет. Он-то уж точно не придет за ней.
Из глаза покатилась слеза, и Кейт тут же смахнула ее рукой. Этот человек не заслуживает ее слез.
Глаза нестерпимо горели. Поначалу Кейт удавалось держать злость на привязи. Но на следующий вечер ярость вернулась. А на следующий – превратилась в панику,
От