Плененный любовью. Моника Маккарти
что англичане ополчились на деревню, оказавшую помощь бунтовщикам. Оставив временный лагерь в горах и лесах Голуэя, они проскакали больше сорока миль на восток через Дамрис в Лохмабен. Но у них не было ни одного шанса предотвратить произошедшую здесь бойню.
Как только Маклин возвратился к боевым товарищам, Маклауд повернулся к нему и его напарнику Ламонту. Стражники были двумя из нескольких людей, которым удалось уцелеть во время несчастья у Лох-Райан и найти здесь убежище.
– Никто не мог такого предвидеть. Это не ваша вина, ни одного из вас. Вы это понимаете?
Его голос звучал резко и властно, без всякой тени сострадания и убеждения. Ламонт и Маклин были воинами, они понимали приказы, а не воркование.
Несколько мгновений ни один из них не отвечал. Они переглянулись, затем Ламонт коротко кивнул, и его напарник через мгновение сделал то же самое.
– Хорошо, – сказал Маклауд. – Тогда давайте похороним людей как положено и вернемся к королю, чтобы сообщить, что мы обнаружили. Но не сомневайтесь, произошедшее здесь будет отомщено. – Он повернулся к Грегору: – Собери тела и принеси сюда. – Они стояли посреди обломков деревенской церкви, опознанной только по обрывкам веревки на теле священника. – Мы втроем будем копать.
Грегор кивнул и приступил к мрачной работе по сбору обгоревших останков мертвых.
«Кто-нибудь придет за мной…»
Кейт мечтала о рыцарях из рассказов трубадуров. О сильных прекрасных воинах на белых скакунах в сверкающих латах, ярких плащах, развевающихся на ветру знаменах, спешащих ей на помощь. О благородных рыцарях. Доблестных, отважных рыцарях. О рыцарях из детских сказок. В которые она когда-то верила. О таких рыцарях, как ее отец.
– Мой отец величайший рыцарь на всем белом свете! – хвастливо заявляла она детям, дразнившим ее незаконнорожденной.
– Ну и где теперь величайший рыцарь на всем белом свете, а, Кэти? – насмехались они.
«Не здесь».
Кейт очнулась мгновенно. Бредившая от голода и жажды, едва способная распрямиться из скрюченного положения, в котором провела бог знает сколько времени, она сперва удивилась звукам голосов. Она так долго и сильно молилась, что когда помощь наконец пришла, это показалось жестокой насмешкой воображения.
Но голоса становились все громче. Мужские голоса. Может, это снова английские солдаты? Они вернулись, чтобы мучить ее? Чтобы закончить то, что начали?
Кейт охватил панический страх, и сухие губы, уже раскрывшиеся, чтобы позвать на помощь, крепко сжались. Но потом она поняла, что должна попробовать. Если эти люди друзья, то это может быть ее единственным шансом на спасение. А если это англичане…
Может быть, они избавят ее от страданий.
Кейт открыла рот, чтобы позвать на помощь, но по какой-то злой, извращенной иронии голос застрял у нее в горле. Из глаз покатились слезы страха и отчаяния. Она хотела, чтобы голос звучал изо всех оставшихся сил. Но их хватило только на слабый шепот:
– Помогите! Пожалуйста, помогите