Первая любовь. Юрий Теплов
лет двадцати пяти по имени Андрей. Был он худой и долговязый, и, в общем-то такой же, как и все. Сергей заводил с ним разговор:
– Ты зачем в попы подался, Андрей?
Тот отмахивался и скалил зубы. А Серега допытывался:
– Из-за денег, да? – И не получив ответа, подъезжал с другого бока: – Ты хоть в Бога-то веришь?
Батюшка опять скалил зубы, и, в конце концов, Серега прозвал его Скалозубом.
Может быть, Скалозубу дали нагоняй за непоповское поведение, или по какой другой причине, но вскоре он обзавелся матушкой, привез со станции широкозадую Таньку-буфетчицу и остепенился.
Я тоже собирался во время отпуска «остепениться», но то было за дождями и метелями, будущим летом.
«Не загадывай, а то не сбудется», – сказала Дина в мой первый лейтенантский отпуск. Мы тогда были на даче ее родителей совсем одни. Сквозь занавеси на окнах просачивался лунный отсвет. На белой подушке ее лицо в обрамлении темных волос выглядело загадочным, как у Моны Лизы.
– Ты ведь можешь потерпеть? – шепотом спросила она.
– А ты? – тоже шепотом произнес я.
– Побереги меня, Лёня. Для себя побереги.
Мы не спали всю ночь. Лежали, тесно прижавшись друг к дружке. А ранним утром убрели по берегу тихой речки-чистюли Дёмы. Редкие паутинки висели в воздухе, и до кружения в голове пахли луговые цветы.
Просигналил гудок служебной отцовской машины.
– Мама приехала, – сказала Дина…
Она была примерной дочерью и совсем не примерным адресатом. Конверты летели только в одну сторону. От нее я получил всего два письма. Бывали дни, особенно после командирского втыка, когда наваливалась хандра. Тогда, вернувшись со службы, мы выжирали с Серегой бутылку чемергеса. Он жаловался:
– Изменили мы, Ленька, синим зайцам! Там, понимаешь, хоть тайга и сопки. А тут голый чер-рнозем.
«Чернозем» звучало у него как ругательство.
Я уже понял, что мы сваляли дурака. Мне даже приснилась однажды горная река, схваченная голубыми скалами. На самой вершине прижался к камням синий заяц. Сергей целил в него из карабина и никак не мог выстрелить. Потом заяц вдруг взвился в воздух и медленно полетел вдоль русла.
Я описал Сергею сон, и он ни с того ни с сего сказал:
– Возьму и вызову Ольгу.
– Не вызовешь, – возразил я.
– Правильно, не вызову. Тут бабья – хоть каждую ночь меняй…
Что бы ни было накануне, Серега вскакивал в пять утра, скидывал с меня одеяло и оглушительно орал:
– Подъё-ом!
Мы бежали к пруду, два километра в один конец. Впереди – Сергей, за ним – я с одной единственной мыслью: «И зачем мне это?» Сергей с размаха плюхался в пруд, успевал окатить меня водой, и лишь тогда я окончательно просыпался.
Была суббота, когда в полночь за мной примчался посыльный. Я вернулся со службы всего-то пару часов назад,