Ненависть и месть. Сергей Зверев
в комнату. Все та же знакомая обстановка: диван, кресло, журнальный столик, книжный шкаф и все прочее. Панфилов вдруг сообразил, что сделал это не просто так, не по привычке. Он искал следы, которые мог бы оставить другой мужчина.
«Господи, идиотство, я же сам предупредил ее, что приеду. Что я надеюсь здесь увидеть? Чью-то мятую рубашку? Или носки за диваном? Панфилов, ты стал мнительным».
Она, конечно, поймет, по какой причине он задержался. Если… если не придумать подходящего объяснения.
– А где Андрей? – спросил Константин, заходя на кухню и усаживаясь за стол.
– Он остался там, у подруги.
– На даче?
– Это не дача, а большой загородный дом.
– И что он там делает один?
– Во-первых, он не один. Там есть дети, есть хорошая спортивная площадка, пруд. Рядом – хороший сосновый бор.
– Ты не боишься за него?
– Он вполне самостоятельный ребенок и знает, что можно, а чего нельзя. Во-вторых, ребенку нужен свежий воздух, не век же ему дышать ароматами с нашей птицефабрики.
– У меня тоже есть дом, – сказал, закуривая, Константин. – Правда, там еще не везде закончена отделка. Но если бы ты согласилась, мы давно уже могли бы жить там. Место там хорошее, речка, лес…
– И ни одной живой души вокруг, – добавила в унисон Татьяна. – Только охранники – косая сажень в плечах и с нулевым интеллектом.
– Хм… А чего ты ожидала от охранников? Они должны быть философами? Краснобаями? Сыпать шуточками налево и направо?
Татьяна промолчала, а потом и вовсе отвернулась, взявшись перемывать чистые тарелки. Но Константин решил не отступать.
– Почему ты не хочешь переехать ко мне?
– Я уже говорила – не хочу жить одна в большом доме. Я знаю тебя. Ты будешь пропадать целыми днями, а мне что – выть от одиночества на луну, как бродячие собаки в лесу?
– Ты же понимаешь, что я не могу целыми днями сидеть дома. У меня дела…
– Да, да, конечно, бизнес, – скептически поддержала она.
– Что в этом плохого?
– Ничего. Но и хорошего тоже ничего. И потом, если даже не думать о себе, то ребенку нужно учиться.
– В Запрудном такие же школы, как везде.
– Не такие, – отрезала она.
– И в чем же разница?
– Во всем. Ребенок уже год изучает английский язык, а с третьего класса у них начинается французский.
– Ну и что? Наймем преподавателя.
– Это у вас-то в Запрудном? – с легким пренебрежением спросила она.
Потом спохватилась:
– Нет, ты пойми правильно. Дело не только в полноценном образовании, но и в воспитании. Вообще, в подходе к жизни. Сейчас он находится в коллективе, ему там интересно, весело. А что ждет его в Запрудном? Не забывай, здесь все-таки Москва.
Она с ожесточением терла тарелки.
– Хорошо, допустим, он будет жить в большом загородном доме. Что, возить его каждый день туда-сюда в школу и обратно? Или пригласить гувернера, как сыну помещика? В кого он превратится? Кем он вырастет?
– Нормальным человеком.
– Я