Ненависть и месть. Сергей Зверев
с неизменными фотоаппаратами и видеокамерами.
«Как быстро изменилась Варшава, – думал Кононов. – Когда я приехал сюда в первый раз, кажется, в девяностом, это был обычный серый город в обычной серой соцстране. Как там говорили раньше? Курица – не птица, Польша не заграница. Нет, конечно, кое-что отличало Варшаву от Москвы. Европа все-таки. Но теперь…»
Варшава на самом деле сильно изменилась.
Бурно шло новое строительство, реконструировались старые здания, открывались обменные пункты, нотариальные конторы, банки, финансовые компании, автосалоны, ночные клубы, казино, дискотеки, огромные, сверкающие стеклом и никелем супермаркеты. На улицах появлялось все больше и больше иностранцев, проявлявших живой интерес именно к польской столице.
Шоковая терапия принесла быстрые плоды. Небольшой бар, в котором сидел Александр Кононов, был явственным тому подтверждением. Двое ближайших к Кононову посетителей встали из-за стойки и, расплатившись, вышли на улицу. Их места заняли длинноногие девчонки в коротких юбках с почти одинаковыми смазливыми личиками в полной боевой раскраске.
Коверкая польские слова, одна из них заказала бармену кофе с коньяком. В ожидании заказа она зазывно посмотрела на Кононова, хлопая длинными, густо накрашенными ресницами.
Кононов мгновенно просчитал девиц.
– Ну что, Наташа, как дела? – спросил он, одарив соседку ослепительной белозубой улыбкой.
– Вы из Союза? – удивилась она. – Никогда бы не подумала. А как узнали, что мы русские?
Вспомнив фразу из спектакля знаменитого кукольного театра Сергея Образцова, Кононов ответил:
– Соотечественника за границей узнаешь по выговору.
– Да? Но вообще-то я не Наташа.
– Как же тебя зовут?
– Лада.
– А подругу?
– Анжелика, – игриво тряхнув белокурыми волосами, сказала девушка. – Мы из Горького, он теперь, кажется, Нижним Новгородом называется.
– Давно здесь?
– Третий год.
Бармен принес девчонкам кофе и коньяк. С любопытством поглядывая на Кононова, они стали пробовать напитки.
– Я вижу, вам здесь неплохо.
– Не жалуемся.
– Сколько берете за час?
– А что, хотите развлечься?
– Неплохо бы.
– Мы с соотечественниками обычно не работаем… У нас, знаете ли, народ бедный и торопливый. Приедут на стадионную барахолку, затарятся, рысцой по магазинам – и с сумками назад в автобусы.
– Я не из их числа, – еще шире улыбнулся Кононов и демонстративно отвернул полу пиджака, где красовалось имя всемирно известного итальянского кутюрье.
– Сто марок в час каждой, – деловито сказала Анжелика.
– Двести баксов за два часа обеим. Номер в гостинице за мной.
…Анжелика встала с постели, потянулась, демонстрируя великолепную грудь.
– Ты просто какой-то самец. Я думала, у меня кости таза разойдутся. Долбил и долбил, долбил и долбил.
– Я