Габриэль Конрой. Фрэнсис Брет Гарт
быть столько времени одной среди чужих людей. Траппер пожалел меня, сеньор. Он сказал, чтобы я пошла к вам просить помощи. Сможете ли вы мне помочь? О да, я знаю, вы поможете. Вы разыщете их, моих друзей, мою маленькую сестренку, моего брата!
Выждав, пока девушка окончит свою речь, команданте ласково поднял ее и усадил в кресло рядом с собой. Потом он обернулся к секретарю, и тот ответил на его немой вопрос несколькими торопливыми фразами по-испански. С глубоким разочарованием девушка увидела, что ее речь осталась непонятой. Когда она повернулась к секретарю, через которого ей надлежало беседовать с команданте, в ее глазах промелькнула ожесточенность, новая черта характера, прежде совсем ей несвойственная.
– Вы американка?
– Да, – коротко ответила девушка. Как это бывает порою с женщинами, она почувствовала к секретарю-переводчику инстинктивную непреодолимую антипатию о первого взгляда.
– Сколько вам лет?
– Пятнадцать.
Коричневая рука команданте поднялась сама собою и погладила кудрявую головку.
– Как зовут?
Девушка смутилась и взглянула на команданте.
– Грейс, – ответила она, а потом, чуть помедлив и глядя с вызовом прямо в лицо секретарю, добавила: – Грейс Эшли.
– Назовите кого-нибудь из тех лиц, с кем вы путешествовали, мисс Грэшли.
Грейс задумалась.
– Филип Эшли, Гэбриель Конрой, Питер Дамфи, миссис Джейн Дамфи, – сказала она.
Секретарь открыл бюро, вынул какой-то печатный документ, развернул его и углубился в чтение. Затем, сказав: «Bueno»[5], вручил его команданте. «Bueno», – промолвил и команданте, бросая на Грейс ласковый взгляд.
– Спасательная партия, вышедшая из Верхнего пресидио, обнаружила лагерь американцев в Сьерре, – сообщил секретарь унылым голосом. – Здесь указаны их имена.
– Ну да! Конечно! Это наш лагерь!.. – радостно воскликнула Грейс.
– Не знаю, – сказал секретарь с сомнением в голосе.
– Наш! Конечно, наш! – настаивала Грейс.
Секретарь снова прочитал бумагу и сказал, глядя на Грейс в упор:
– Здесь нет имени мисс Грэшли.
Кровь прихлынула к щекам Грейс, она опустила глаза. Потом подняла умоляющий взгляд на команданте. Если бы старик понимал, что она говорит, она, ни минуты не колеблясь, бросилась бы ему в ноги и призналась бы в своем невинном обмане. Но объясняться через секретаря ей было невмоготу. Поэтому она несмело попыталась отстоять свою позицию.
– Возможно, что моего имени нет случайно, – сказала она. – Поищите имя Филипа, моего брата.
– Да, Филип Эшли здесь есть, – сумрачно сказал секретарь.
– Значит, он жив и здоров, не правда ли? – вскричала Грейс, позабыв от радости только что пережитый стыд.
– Его не нашли, – сказал секретарь.
– Не нашли? – повторила Грейс с широко раскрытыми от ужаса глазами.
– Его не оказалось на месте.
– Ну да, – сказала
отлично (исп.)