Найти чемпиона. Ирина Мясникова
тяжело вздохнула.
Конечно, Полина помнила. Она очень любила эту фотографию. На ней бабушка выглядела гораздо лучше некоторых иностранных кинозвезд. Надо сказать, что и дед рядом с ней в двубортном костюме и расстегнутом элегантном пальто смахивал, уж если не на Джеймса Бонда, то на советского разведчика Штирлица обязательно. Дед закончил войну под Берлином, имел целую шкатулку орденов и медалей, а после войны работал начальником автобазы. У бабушки и у мамы действительно по тем временам было все самое лучшее. Дед заботился о своих девочках. Даже машина в семье была. «Победа». По магазинам, конечно, на ней никто не ездил, а вот на дачу, которую дед построил в престижном пригороде Ленинграда, в сосновом лесу практически на берегу залива, он регулярно семью вывозил. Полина, когда была маленькая, жила на этой даче все лето, у нее даже была своя комнатка под самой крышей. До сих пор ей иногда снятся сосны за окном и кружевные тюлевые занавески. Дед, конечно, и о Полине заботился. Она же тоже его девочка. Потом дед умер, дачу продали, о чем постоянно жалели, и о Полине, маме и бабушке никто больше не заботился. Папа не в счет. О нем самом постоянно заботиться надо. Он рассеянный до невозможности, как и положено быть настоящему доктору Айболиту. И еще совершенно не приспособленный к жизни. В больнице, где он работает, его вечно кто-то обходит, подсиживает и присваивает себе более выгодные должности и большие зарплаты. Мама ругается, а папа при этом улыбается и щурит красивые близорукие глаза. Вот и сегодня, в воскресенье, все люди как люди, дома с семьей сидят или по театрам ходят, а папа на дежурстве.
– Сейчас, мама, другое время – в магазинах, хоть с шофером туда езди, хоть пешком ходи, все равно шаром покати, а ребенок как-то изворачивается, сам себе шьет и выглядит на все сто! – сказала мама и погладила Полину по спине.
Полина была благодарна матери, что та взяла беседу с бабушкой на себя.
– Если она будет ночами не разгибая спины сидеть за этой своей пукалкой, то выглядеть будет, как драная кошка, что ни нацепи, да еще и горб у нее вырастет, – не унималась бабушка.
– Хорошо. Что ты предлагаешь? – мама решила взять быка за рога и перевести беседу в конструктивное русло. – Никакого шофера с машиной пока на горизонте не наблюдается. А если одеваться в то, что предлагает отечественная швейная промышленность, то никакой шофер уже точно никогда не нарисуется.
– Нечего было выходить замуж за всякую шантрапу. Уж если вышла замуж, то пусть муж о тебе заботится. Иностранные шмотки, например, у нэпманов покупает. Пока их «шопы» не прикрыли.
– Может, он бы о Полине и заботился, да таких денег у него нет. Он же не новый русский какой-нибудь.
– Я и говорю – шантрапа.
– Хорошо. Вернее, плохо, конечно. И что ей теперь делать?
– Как что?! Мужа менять, разумеется.
– На кого?
– А хоть бы и на того же нового русского! Вот скажите, зачем ей нужен этот оболтус?
– Сил моих больше нет! Полина, ответь бабушке.