Дети войны. Народная книга памяти. Коллектив авторов

      Отец иногда приносил мне в судке немного супа. Судок этот алюминиевый храню до сих пор.

      Новый год. На заводе, как отец называет химкомбинат, организовали елку для детей.

      Покормили, подарили игрушку и мандаринку.

      13 января – известие о разовой выдаче продуктов в счет месячной нормы. Мяса 100 граммов, крупы или муки 200 граммов.

      По-хорошему, на один обед, но растянули надолго. Мама говорит: «Вот кончится война, наварю большую кастрюлю пшенной каши на всю семью и наедимся досыта».

      Мама варит что-то, топит печь, греет воду, обмывает нас, натирает какой-то вонючей водой от чесотки. Когда человек голоден, липнет всякая дрянь. Работать мама ходит в сельсовет, в деревню Малиновку.

      Несмотря на прибавку хлеба, смертность увеличивается. Траншеи под захоронения роют не только на Пискаревке, но и на Пороховском кладбище. Люди гибнут от обстрелов, бомбежек, но в основном от голода.

      Отец приходит с работы и рассказывает, сколько окоченевших трупов встретил по дороге. Специальные машины ездили и собирали по городу мертвецов, отвозили на кладбища. Умерших столько, что хоронили, конечно, в братских могилах, без всяких имен и фамилий.

      11 февраля – еще прибавка хлеба на карточки. Рабочим положено 500 граммов, служащим 400, иждивенцам и детям по 300 граммов. Но дистрофикам это уже не помогает. Неизлечимо. Кстати, есть сведения, что их, вывезенных на Большую землю, бабки в деревнях спасали кашицей из мелкотертого лука.

      7 февраля 1942 года умер от истощения большой русский художник Иван Яковлевич Билибин. Как я любил в действе его иллюстрации к сказкам! Почему не эвакуировали? Детей-то ведь вывозили. Чем он мог помочь городу, войскам? Впрочем, а как же другие ученые, писатели, поэты, композиторы… Какую действенную помощь могли оказать они?

      К концу зимы сестра Нина пошла в магазин к заводу Воровского выкупить по карточкам хлеб. Какой-то тип, толкавшийся у прилавка, сказал ей: «Сегодня привезли белый хлеб. Я здесь работаю, не хотите ли отовариться белым? Даже больше будет, могу вам помочь». У нас вообще доверчивый народ, а тут семнадцатилетняя девчонка… Отдала ему все карточки, он зашел за прилавок, вышел в другую дверь и был таков. Сестра пришла домой ни жива ни мертва. Семья лишилась карточек почти на месяц. Нам грозила голодная смерть. На другой день отец пошел на работу и рассказал начальнику о случившемся. Начальник раздобыл где-то три бутылки спирта. «Вот все, чем могу помочь, дальше выкручивайся сам».