Дети войны. Народная книга памяти. Коллектив авторов
детей в бомбоубежище Академии художеств, прижимала к себе самых маленьких. Мы прозвали её «стойкий оловянный солдатик». Несмотря на бесконечные вражеские налёты, артиллерийские обстрелы, занятия продолжались, даже на дом задавали.
А за невыученные уроки «стойкий оловянный солдатик» строго пробирала.
Она тыкала указкой на битые окна и говорила: «Наши солдаты там воюют, они проливают за вас кровь, а вы обязаны учиться, и хорошо учиться», – и нерадивым детям становилось стыдно.
Наталия Соболева (в архитектурном техникуме)
Обстановка в городе делалась всё тревожнее. В газетах писали: «Укрепить все подходы к Ленинграду, каждую улицу, каждую площадь, каждый переулок превратить в крепость, перекрыть врагу все пути в город». Но мы всё ещё учимся, на улицу почти не выходим, в перемену сидим на откидных стульчиках и переговариваемся о «квадрате налёта». Но была ещё одна причина, по которой мы сидели так тихо: наша учительница, наш «стойкий оловянный солдатик», никогда не расставалась со своей маленькой собачкой. Когда начиналась перемена, собачка тихонько приближалась к учительнице, вставала на задние лапки, выжидательно смотрела. А учительница незаметно доставала из кармана меленький кусочек хлеба, размером с грецкий орех, собачка осторожно слизывала его и умоляюще смотрела на хозяйку. У обеих на глазах были слёзы. Но странно вот что: мы уже давно голодали, и каждый хотел съесть кусочек хлеба, но никто не возмущался. Никто не просил для себя. Старая учительница была одинока, и собачка заменяла ей всё. Мы чувствовали это и уважали их любовь и преданность. Но однажды учительница не пришла. Потом мы узнали: маленькую собачку, её друга, вырвали у неё из рук в парадной. Собачку съели. А через три дня умерла наша учительница. Наш «стойкий оловянный солдатик». Умерла от горя. От голода тогда ещё не умирали. Только опухали.
Вскоре после смерти старой учительницы нас собрали в бомбоубежище дома № 13. Здесь нам предстояло учиться зиму 1941—42 года. Помещение было просторным. Длинные столы были составлены в один ряд, вместо стульев были скамейки. Именно здесь я неожиданно встретилась с Таней Савичевой. Мы были знакомы ещё до школы. Обе очень любили ходить в маленькую булочную на Второй линии.
Именно здесь я неожиданно встретилась с Таней Савичевой. Мы были знакомы ещё до школы. Обе очень любили ходить в маленькую булочную на Второй линии. Когда-то отец Тани был её владельцем. А мой отец раньше был кондитером, владельцем пекарни и магазина. Мы с Таней обе очень любили разглядывать в витрине образцы баранок, бубликов, сушек. До войны мы с ней учились в 16-й школе и окончили там три класса.
Когда-то отец Тани был её владельцем.
А мой отец раньше был кондитером, владельцем пекарни и магазина. Мы с Таней обе очень любили разглядывать в витрине образцы баранок, бубликов, сушек. До войны мы с ней учились в 16-й школе и окончили там три класса. Здесь же, в бомбоубежище, нам предстояло учиться по программе четвертого класса. Учились в нашей школе две смены.
Но