Редкие девушки Крыма. Роман. Александр Семенов
озере и чувствует за словами что-то необыкновенно интересное и значительное. «Напиши, а я куплю! С автографом». «Да я тебе так подарю». «Нет, – важно отвечает она, – художник должен получать награду за труд», – и вновь смеётся, и строит гримасу своему отражению в котле.
На завтра обещан день отдыха, никто не спешит в палатки. Как и в первый вечер, сидим вокруг костра, и я удивляю всех ещё одной песней гениальной Виктории из моей крымской школы:
Останься навсегда такой:
Мелодией, почти неслышной,
Не всеми понятой строкой,
В саду весны цветущей вишней…
Романс о Венди и Питере. Когда я подбирал к нему аккорды, труднее всего было уйти от привязчивой мелодии «Король оранжевое лето», – вроде, удалось. И здесь в первой строке – «останься». Это, наверное, уже творческий почерк. Что-то сейчас делает Вика? Может, печатается в журнале «Юность», если он ещё жив, или под иностранным псевдонимом сочиняет песни для Джорджа Майкла, а я и не знаю…
Как долго я тебя ждала,
Но ты не прилетал, ты медлил.
Ложилась тень на зеркала
Вуалью серебристо-медной…
До сих пор у меня мурашки по спине от этих слов. И у Жени… кажется, тоже. Она притихла и то и дело встречается со мной взглядом.
5
Поздно, поздно, когда улеглись больные и здоровые, мы сидим у погасшего костра. Я на бревне, Женя у меня на коленях. Она уже в ночном костюме: брючки, кофта нежной шерсти. На плечи наброшена куртка; я обнимаю Женю под курткой, осторожно, чтобы не показаться слишком наглым.
Женя, вытянув шею, разглядывает что-то за моей спиной.
– Смотри, какая луна. Запуталась, бедняга, в соснах.
Скосив глаза, вижу мочку уха с маленьким отверстием. Достать губами отчего-то не решаюсь.
– Ай! – шёпотом вскрикивает Женя и тянется к ноге. Отпускаю. Наклоняется, шлёпает себя по щиколотке.
– Комар?
– Ага. Злодей.
– Здесь? – приподнимаю брючину, провожу по гладкой коже подушечками, твёрдыми от гитарных струн.
– Спасибо, – говорит Женя, – всё, верни как было.
Медленно, по пути несколько раз заблудившись, возвращаю руку ей на талию. Женя прижимается щекой к моему лбу, к тому месту, где волосы поредели и уголок чуть обгорел на солнце.
– А я вроде как замуж собиралась, – неожиданно говорит она.
Хочу спросить: «За кого?» – но этот парень явно не из наших, я бы тогда заметил, а он тем более. Значит, ответ ничего не даст.
Она снова шепчет:
– Три года ухаживал, добивался. И вот на тебе, пожалуйста…
Одного я всё-таки не понимаю. И спрашиваю:
– Как же он тебя отпустил?
– Меня попробуй не отпусти, если захотела.
Смеёмся, встречаемся губами, и пропадает берег, озеро, луна… Не знаю, сколько