.
голосу, чтобы добиться результата. Его голос порой вполне успешно заменяет дубинку.
Бомжиха пытается вырваться, но Коля держит ее цепко – он по натуре клещ, если уж вцепится, не оторвешься. Его как-то ножом основательно полосовали, а он хватку не расцепил, тем и спасся...
– Снимай! – говорит он злобно.
– Спа-а-асите... Разде-е-евают... Гра-а-бют... Менты позорные... – вдруг орет бомжиха благим сиплым матом.
– Поехали в райотдел... – Коля за шиворот тащит бомжиху к машине. – Там тебя и разденут, и расчешут, и утешат по всем статьям...
– Сдурел? – солидно спрашивает Миша. – Она нам всю машину завоняет... Картошку выбрасывать придется... Забрать шубу да пинка ей дать...
– Шуба наверняка в розыске. Потом придется и эту стерву по подвалам отлавливать... Поехали...
Бомжиха снова принимается орать:
– Раздева-а-ют... Убива-а-ют... Последнего имущества лишают, менты позор...
Коля упорно тащит бомжиху к машине. Толик уже открывает заднюю дверцу, и на снег скатывается несколько крупных отборных картофелин. Миша поднимает их и забрасывает под ноги бомжихе, которую уже втолкнули внутрь...
Вместо одной стены в камере для задержанных – обыкновенная решетка из толстых металлических прутьев. Всем входящим в райотдел милиции сразу видно, кто там сидит. Люди ходят мимо, местные сотрудники и посторонние, но не обращают внимания на плачущую бомжиху, что обхватила голову двумя руками. Заплачешь, когда такого наследства лишают... Дверь в камеру из коридора – прямо напротив комнаты дежурного.
В самой дежурной комнате капитан с пышными буденновскими усами и повязкой на рукаве держит в руках листы протокола, только что принесенные дознавателем. На спинке стула висит небрежно брошенная хорьковая шуба. Розовая подкладка светится качественным шелком.
– Оперативно мы сработали... Только час назад ориентировка по розыску пришла... Молодцы...
Усы капитана топорщатся с победоносной гордостью. Перед ним стоят два старших прапорщика – Коля и Миша. Тоже довольны. Здесь же и дознаватель. Покручивает в тощих кривых пальцах авторучку. Делает это с ловкостью фокусника.
– Где эта шалава такую шубу сперла? – интересуется Коля.
– Говорит, парни подарили... Молодые, красивые, в кожаных куртках, лысые... – дознаватель чешет ручкой затылок, но у него там лысины не предвидится – от природы волосатый, – и снова бросает взгляд на шубу. Он расстроен, что подарили бомжихе, а не его любимой жене, которая считает, что одета хуже подруг.
– Как же... Подарят... Такой раскрасавице... Как тут удержаться... – смеется Коля.
– Издевается, с-сука... – рычит Миша. – Не верит...
– Не торопитесь... В самом деле, похоже на правду... Скинхеды... Есть на них заявление... Из травматологического отделения горбольницы... По городской сводке идет... Скины двух азеров избили. С мужика дубленку сняли шестьдесят восьмого размера – пузатый, наверное, дяденька, с бабы хорьковую шубу. Мужик в реанимации... Башку ему велосипедной цепью проломили... С ним пока и не разговаривали... Его