ЛоГГ. Спасти императора. 3-я часть триптиха. Мария Олеговна Буркова
доказательств. – Но если точно, мы скорее не возражаем. И требуем убрать эту радужную пакость отсюда.
– Она сейчас сама отсюда уберётся, – ехидно ухмыльнулся демонстратор, и, вытащив из кармана шёлковый мешок, упаковал в него пышную копну золотых волос. – И насовсем, – он швырнул эту ношу в руки так раздражавшему собрание гостю, тот подобострастно поклонился с премерзкой улыбочкой и засеменил вверх по лестнице. Вслед за ним двинулся слащавый сноб с мешком, в котором как будто были деньги, которых, впрочем, не видел никто из собравшихся. Поднявшись наверху в тишине – аристократы высокомерно усмехались, но молча, розенриттеры швыряли по сторонам хмурые взгляды – радужный пришелец обернулся, остановившись, и сделал какой-то издевательский жест ладонью, указывая куда-то вверх и в сторону одновременно:
– Да здравствует мировая революция, ура! Наше вам с кисточкой! За демократию! – проверещал он, будто пародируя неких ораторов.
Каждый из солдат удачи, как один, молча побелел от гнева после такого оскорбления. Однако тут же случилось нечто, что очень обескуражило развесёлого пародиста и заставило его не только испуганно заозираться по сторонам, но и вприпрыжку ретироваться прочь вместе со своим спутником, напугавшимся ничуть не меньше. Райнхард, пытаясь уцелеть после невиданного ещё унижения, непроизвольно отжался от пола на скованных руках, и крикнул столь громко и таким густым голосом, что эхо подхватило этот крик и сделало его на редкость зловещим:
– Революция – это смерть, и в первую очередь – твоя! – и засмеялся нехорошим смехом, снова рухнув на пол.
Эта вспышка далась ему тяжело, да и смех в итоге превратился чуть ли не в рыдания, но он хотя бы понимал, что ещё может наносить удары врагам. Во всём теле было ужасное ощущение – будто его насквозь проткнули копьём шириной в руку, да ещё наискось – но силы неподвижно лежать уже нашлись. Он даже смог состроить надменную мину, пользуясь снова манерой закрывать глаза.
– Чистая работа! – с восхищением проговорил первым пришедший в себя Бергер. – Эй ты, надутый индюк, дай-ка сюда ключики от чулана, а то заважничал ты, смотрю, уже, а деньги отчего-то не у тебя, хе-хе…
Судя по всему, ответа не последовало – а ключи просто полетели в сторону требовавшего, жалобно звякнув у того в ладони. На полсекунды – но вполне заметно для всех – мигнуло освещение. «Чёрт, гроза же, откуда она, закат ясным был», – негромко проговорил кто-то, причём не очень ясно, из какой группы людей. Райнхард услышал это – ему показалось, что на него дохнуло свежим, нежным ветерком. Возможно, в последний раз уже в этой жизни. Внутри что-то твёрдое мгновенно растаяло и исчезло. Хотя было по-прежнему муторно и тяжело, появилось желание подняться. Как ни странно, он смог почти сесть на полу, упираясь скованными руками, и поднять голову вверх. По лбу и вискам как будто ласково прошлась чья-то грубоватая ладонь, и Райнхард открыл глаза, уставившись вверх.