Дети Владимировской набережной (сборник). Сергей Надькин
на землю винтовки и сапоги, в панике покидая поселок Сигаево.
На следующие сутки кавалерийские части 28-го полка ворвались на окраины Сарапула. Преодолев огневое сопротивление противника, Игорь гнал своего коня выше берега Камы, увидел, как вниз по течению реки сносили плоты с повешенными на столбах висельниками. Людьми. Первый плот, второй, четвертый, шестой. К берегу причалила баржа-душегубка, полная набитыми в трюмах трупами замученных белогвардейцами людей. Игорь – высокого роста темноволосый, кудрявый, с серьезным взглядом лица парень. Стройный, шестнадцати лет от роду. Смотря на белый террор, юноша хватался за кобуру.
– Рубать буду, рубать! Кровью харкать должны! – негодовал, клянясь в ярости, паренек.
Его одернул Михаил Закомалден – красный рубака с пышными деловитыми усами. Роста выше низкого, серьезный на вид человек.
– Ты у нас тоже чудак. Куда нестись напролом, с ног, без головы? На одной классовой ненависти далеко не уедешь. Нужен еще здравый расчет.
– Какой? – спросил заинтересованно постановкой речи Игорь.
– Пленных брать не будем. Сделаем вид, что берем. Отконвоируем на баржу, на реку, и потопим. Я тогда тоже приму участие в жестокости на жестокость. Они наших людей не пожалели, а почему мы их должны жалеть? – говорил вполне справедливо, рассудительно Закамалден, скрывая на лице гнев.
– Врагу нет пощады, за каждого повешенного я буду бросать в воду десять утопленников, – заверил Закомалдина Игорь. – И тогда будет светлое будущее, Советская власть, Мировая революция! – говорил заклято Титов.
Ночью громыхала колчаковская флотилия, с реки в потемках выпускала по улицам города рвущиеся фугасы, пугая мирно спавших жителей города. На улицах горели дома. Береговая батарея красных ответом затеяла дуэль. Крупный пожар пожирал плывущие по реке две баржи противника.
Колчаковский флот отплывал на север на Пермь.
– Пермь – город-погибель Колчаку будет. Потом, по пришествия многих лет, трактиры вместе с посетителями, с машинами гореть будут. Падать с неба на землю аэропланы, – рассуждал, глядя на горевшие баржи, в темень Михаил Закомалдин. – Роковой город – Иркутск, погибель Колчаку, – оканчивая разговор, повторялся усатый рубака.
«Крики пьяных женщин,
Здесь медовый рай,
Ах, Сибирь гулящая,
В ней ты погуляй»…
– наигрывала с напевом гармониста на площади веселая гармонь. Молодежь, не дожидаясь конца танцев, записывалась в добровольцы. Праздник освобождения города от войск Колчака шел в полном разгаре, когда на площадь пришел Игорь с товарищами. В порыве танца пригласил первую попавшуюся ему девушку. Девушка кружилась, улыбалась. Он ей представился: «Игорь». «Я Людмила», представилась хрупкая девушка, годика на два постарше Игоря по возрасту. Так познакомились. Следующим танцем вместе отплясывали польку. Люда заявила, обрадовав паренька:
– Желаю вступить в Красную армию. Воевать вместе с ней за власть советов