Рианон. Натали Якобсон
глупые в наши времена лишаются своих титулов и имений.
– Что поделаешь? Мир таков, что если не захватить вовремя чужую крепость, то останешься заодно и без своей, – он все еще любовно разглядывал чужие руки, ставшие пока что его.
– Выполнять приказ побыстрее, – одернула его Рианон.
– Ну, ладно, – хоть он и не хотел, но вынужден был послушаться. Сверкающий дымок выходил из плененного тела медленно, даже слишком медленно. Смутные очертания головы Орфея уже обозначились в воздухе, а тело юноши все еще находилось в его власти.
– Будут еще приказания? – лукаво осведомился он.
– Пока что уходи. И не смей трогать больше моих друзей, – строго велела она, не особо, конечно, надеясь, что он выполнит приказание. Но кто знает, может то, что он самовольно объявил себя ее духом накладывает на него некоторые ограничения и он вынужден хотя бы иногда подчиняться ей.
– Кто знает, может вселяться в тела твоих врагов для меня окажется намного приятнее, – съязвил он напоследок, покидая, наконец, тело ничего не подозревающего Рона. Оно безвольно упало возле коряги. Кажется, его белокурая голова слегка стукнулась о выпирающий корень дерева. Рон едва охнул, ощутив толчок в затылок, и, кажется, только теперь начал приходить в себя. Ему наверняка казалось, что он только что проснулся. Интересно показалось ли ему всего лишь дурным сном то, что его телом кто-то пытается манипулировать или же он вообще ни о чем не подозревает и ничего не помнит.
Рианон огляделась по сторонам. Ощущение того, что в тихой лесной прогалине, где они остановились на ночь, за ней ведется постоянное наблюдение, преследовало ее. Разумеется, Орфей всегда за ней наблюдает и не только в этой прогалине, но и везде, куда бы она не направилась.
– Ну и влипла, – сквозь зубы прошептала она, опасаясь, что то и дело будет замечать между веток его ухмыляющееся лицо.
– Что? – уже проснувшийся Рон, конечно же, ее не понял.
– Ничего, – поспешила заверить она. Стоило во избежание подозрений добавить, наверное, что в последнее время у нее выработалась привычка за неимением подобающего светского общества общаться с самой собой, но ему объяснять ничего было и не надо. Этим Рон ей и нравился прежде всего, она могла сделать любую глупость, а он бы решил, что так и не нужно и совсем не потому, что он дурак, просто ему было так приятно на нее смотреть, что он поневоле обо всем остальном забывал.
Он глупо уставился на обточенную для лука ветку, которая теперь валялась в грязи у ручья. Он ведь сам ее затачивал и естественно не помнил, как Орфей брал ее его руками и водил по глинистой почве у ручья. Вода уже смыла странные символы. Никаких улик не осталось.
Хорошо если Орфей не станет тайком выливать их вино, рвать одежду и выбрасывать скудные запасы пищи. От него всего можно ожидать. Рианон не нравилась его вспыльчивость и беспочвенная ревность к людям. Он ведь всего лишь дух, он должен только наблюдать, предупреждать об опасности, если это необходимо и выполнять ее поручения. Иначе, зачем он нужен вообще.
В