Хикикомори. Кевин Кун

      Ему приходится максимально сконцентрироваться, чтобы не быть подстреленным в числе первых. Рука тянется за тостами лишь в те недолгие секунды, когда опасности нет. Он больше не из тех, кто отбивается от группы и кому приходится ждать, пока другие придут и вызволят его из оцепенения. В этом раунде он даже оказался в числе последних выживших своей команды. Он уже было собирается отпустить провокационный коммент в групповом чате, как тут его все же накрывает взрывом. В последние дни парень много бродил по «Фау-2», который он, как ему казалось, более или менее успел изучить раньше, и заплутал настолько, что с трудом мог сообразить, в каком месте находится. «Где тебя отфризить???» – спешит на помощь Храбрый Убивашка. Он стоит посреди длинной комнаты, стены увешаны полками. На них теснятся бутылки, красные и зеленые, и если присмотреться, становится видно, как их очертания расплываются, слегка накладываются друг на друга, сливаются. На незанятой стене висит флаг: на красном фоне – свастика высотой в человеческий рост. «Кажется, я в комнате с флагом, – пишет Тиль. – Прошу отфриз!» Ждать было недолго – через пару секунд Храбрый Убивашка уже вынырнул из-за угла; на нем офицерская форма. Он склоняется над окоченевшим Тилем, ждет, пока тот не выйдет из заморозки и не возродится на другом конце миссии, свалившись с пикселизованных небес. «Спс», – отписывается он в чат и, вздернув винтовку, пересекает огромный внутренний двор.

      Из раза в раз парень выбирает сторону эсэсовцев. Раздается звонок; на дисплее смартфона возникает лицо Ким. Тиль осматривает взрыватель: заложить взрывное устройство союзники пока не успели. На экране по-прежнему горит одно из тех редких фото, что ему удалось сделать с девушкой, – этот кадр стоил ему долгих уговоров, поскольку та упорно полагала, что в фотографии на телефоне будет вечно томиться ее душа. Ее стрижка была тогда чуточку короче, а вот веснушки, казалось, за последнее время только умножились. На щеках и на лбу у нее крошечные пятнышки туши, но разглядеть их можно, только если знать, что квадратный лист картона, лежащий перед ней на столе – одно из ее произведений. Ким часто бесили ее оттопыренные уши, и по одной только этой причине она не раз думала отрастить волосы. «Это наследственное, – любила повторять она. – Это у меня от отца». Как и все остальное, что с ней только могло случиться плохого – все от него. Тиль был единственным везением в ее жизни, потому что только он один не смотался по прошествии некоторого времени. И он искренне считает, что Ким из тех девушек, чертовски красивую внешность которых не портит даже небольшая лопоухость.

      «Погодите…» – бросает он в чат и жмет на паузу. Его персонаж, все так же стоя перед детонатором, принимается покачиваться из стороны в сторону, словно пьяный.

      – Да?

      – Я на остановке.

      – Где?

      «Апекс, на позицию!»

      – Я скоро приду.

      «Апекс?»

      – Я к тебе.

      Тиль