Некрофобия и другие рассказы. Станислав Михайлович Ленсу
чтобы внимательнее осмотреть стенку бассейна, пока не убедился, что течи нет: либо Миша успел ее заделать, либо ее не было вовсе. В его голове по-прежнему стучало:
– Делом надо заняться делом… делом… занят… елом!
Он не удивился результату осмотра, а безучастно промычал:
– Нету-у … – и заспешил к лифту, не оглядываясь и опустив голову.
Вид верхнего зала, освещенного холодным светом длинных ламп под потолком, показался ему верхом земной радости и всего живого. Где-то в подсобке, всеми забытый приемник тихо попискивал неразличимой мелодией. За окном, скрытый плотными и непроницаемыми в вязком летнем вечере кустами, меланхолично продребезжал трамвай, споткнулся пару раз на стыках и, заурчав, понесся, набирая скорость, дальше в темноту.
Антон перевел дыхание. Озноб погромыхал еще какое-то время и мелким горохом ссыпался в плечи и в ладони рук. На лбу выступила испарина.
В это время чудовищно громко затрещал телефон.
Антон осторожно прижал трубку к уху.
– Слушай Антон, – далекий голос, прорывавшийся через треск и шорох, был чем-то знаком, – слушай внимательно! Вчера из третьего отделения привезли кадавер по фамилии Кирьянов. Ты куда его дел?!
Антон все еще не отошедший от похода в подвал, вяло подумал:
– Как странно: труп по фамилии Кирьянов. У трупов ведь нет фамилий…
Потом спросил:
– Кто это?
– Антон, не валяй дурака! Ты куда его, в заказник что ли спустил?.. Да отвечай ты, не молчи, Харон несчастный!
У Антона снова начал неметь затылок, и страх тупыми иглами рассыпался по плечам. Страх того, что он сходит с ума. Антон узнал голос.
– Миша, это ты?
Телефон молчал. Где-то в далеком подпространстве с легким шорохом перекатывались галактики.
Голос снова ожил:
– Слушай Антоха, ты не паникуй… Всякое бывает. – голос на том конце провода напрягся, – сосредоточься. Открой журнал, найди за вчера фамилию и посмотри его номер…
Антон осторожно двумя руками положил трубку. Пластик там, где он был прижат к уху, был мокрый от его, Антона пота.
Открыв журнал, он не сразу нашел строчку с нужной фамилией – буквы плясали и расплывались. В конце концов, он нашел «Кирьянов» и для верности прижал фамилию указательным пальцем к листу. В соседней графе был номер, под которым зарегистрировали тело. Должен был быть, но цифры были жирно замазаны черным фломастером. Антон вернулся к телефону.
– Нету номера, Миша… его кто-то замазал.
– Да ты… – задохнулись на том конце провода, – да ты… Отвечай, мать твою, куда дел кадавера? Отвечай, а то я тебя там же в формалине утоплю!
Антон выронил трубку, которая с сухим треском брякнула о кафельный пол и зависла, раскачиваясь на скрученном в кольца блестящем черном шнуре.
– Вон из Москвы! – всплыло и стало медленно в такт движению трубки покачиваться в его мозгу, – сюда