Взлетная полоса. Александр Беляев
и грубым рядом с худощавым, проворным Окуневым. Зарубу нельзя было назвать талантливым. Звезд с неба он не хватал. Но это не мешало ему занимать среди других сотрудников лаборатории особое положение. Во всяком случае, у руководства он был на особом счету, ибо обладал большой усидчивостью и упорством. В противоположность ему Окунев был человеком одаренным. С фантазией. Но совершенно не способным доводить начатое дело до конца.
Увидев Юлю, офицеры направились ей навстречу.
– Похоже, прямо с поезда? – пробасил Заруба.
Юля пожала им руки.
– Угадал. Здравствуйте, друзья.
Они прошли в лабораторию.
– Молодец. Тебя ждут тут как манну небесную, – похвалил Юлю Заруба. – Рассказывай, как съездила?
– А ты знаешь, – развела руками Юля, – я вернулась, можно сказать, ни с чем.
– Как! Это что-то новенькое в нашей практике, – не поверил Окунев. – Ты действительно не шутишь?
– Честное слово! – поклялась Юля. – Кое-что, конечно, есть. Но многое не в нашу пользу.
– Ты хочешь сказать, что мы срезались? – допытывался Окунев.
– Во всяком случае, того эффекта, которого мы ожидали от усовершенствования конструкции, не получилось.
– Так! – не удержавшись, воскликнул Окунев, и глаза у него загорелись недобрым огоньком. – Я же предупреждал…
– А что там опять? Что не вытанцовывается? – явно недовольно спросил Заруба.
– По-прежнему нет точных показаний дальномера. По-прежнему мешает работе туман… – начала перечислять Юля.
– Конечно! Да вы хоть пять раз ее модернизируйте, он будет мешать! – запальчиво воскликнул Окунев. – Не захотели тогда прислушаться к моему предложению! Вот и результат!
– Подожди, не тарахти! – остановил его Заруба. – Что значит нет показаний дальномера? Мы же установили в приборе шкалу расстояний. А что показывают контрольные замеры?
– Их-то я и не привезла, – призналась Юля.
– Как же так?
– Очень просто. Танкисты сломали на последнем заезде измеритель, и вся работа пошла насмарку, – объяснила Юля.
– Да тебя тут сырую без соли съедят! И первый – твой муж. Чтоб меня украли! – в сердцах выпалил Заруба.
О муже Юля уже подумала и – в который раз! – представила себе, как у Игоря вздернутся плечи, на лице появится выражение недоумения, а возможно, и удивления, он произнесет свое излюбленное «Не понимаю!», а потом разразится потоком тирад по поводу «совершенно очевидной безответственности испытателей», – и глаза ее невольно сощурились. Она взглянула на Зарубу и очень сдержанно проговорила:
– Конечно, это все нелепо, но что я могла поделать?
– Ты, наверное, ничего, – согласился Заруба. – А Ачкасов? А Бочкарев? Да они душу могли из них вытряхнуть!
В лабораторию один за другим стали собираться сотрудники. Пришел Резцов, Пахомов. Появилась разносчица чертежей хорошенькая Ирочка Власова. Увидев Юлю, она сразу же бросилась к ней, чмокнула в щеку, весело защебетала:
– Бонжур! Бонжур! Как ты чудесно загорела!