Грёзы Февра. Джордж Мартин
легкая улыбка. – Стихотворение не навело тебя ни на какую мысль?
Марш нахмурился:
– Не станем же мы называть судно именем какого-то хромого британца!..
– Нет, – успокоил его Йорк. – Нет, я и не думал предлагать это. Мне в голову пришло нечто иное, вроде «Смуглой леди» или…
– У меня у самого есть кое-какая задумка, – прервал его Марш. – Мы грузо-пассажирская компания «Река Февр», в конце концов, а это судно – воплощение моей самой сокровенной мечты. – Он поднял свою трость и указал на рулевую рубку: – Мы там напишем большими голубыми с серебром буквами нечто действительно мечтательное. «Грезы Февра». – Он улыбнулся: – «Грезы Февра» против «Эклипса». Об этой гонке будут говорить и после нашей смерти.
На какое-то мгновение в серых глазах Джошуа промелькнуло что-то странное, но исчезло так же быстро, как и появилось.
– «Грезы Февра»… Тебе не кажется, что твой выбор несколько… зловещ, что ли? Мне он напоминает о недуге, лихорадке и смерти, искаженных видениях. Грезы, которые не должны грезиться, Эбнер.
Марш нахмурился:
– Мне ничего об этом не известно. Это название мне нравится.
– Будут ли люди путешествовать на судне с таким названием? Известно, что пароходы распространяют тиф и желтую лихорадку. Разве нужно нам напоминать им о подобных вещах?
– Они же не отказываются путешествовать на моем «Прекрасном Февре». Не отказываются они ездить и на «Военном орле», и на «Призраке», даже на судах, названных в честь краснокожих индейцев.
Тощий спутник Йорка по имени Саймон снова что-то сказал хриплым голосом, напомнившим Маршу звук пилы. Слова были произнесены на неизвестном капитану языке, отличающемся от того, на котором переговаривались Смит и Браун. Йорк выслушал его, и лицо его приняло задумчивое выражение, хотя все еще оставалось обеспокоенным.
– «Грезы Февра», – снова повторил он. – Я надеялся… что название будет более жизнерадостным, однако Саймон доказал мне твою правоту, Эбнер. Итак, пусть будут «Грезы Февра».
– Вот и славно, – обрадовался Марш.
Йорк с отсутствующим видом кивнул.
– Встретимся завтра за ужином в «Голт-Хаус». В восемь. Тогда составим план путешествия в Сент-Луис, обсудим состав команды и снаряжение судна. Устраивает?
Свое согласие Марш выразил в грубоватой форме. Йорк и его спутники направились к ожидавшей их лодке и растворились в тумане. Еще долго после их ухода Марш оставался на судоверфи и молча всматривался в застывший, немой силуэт парохода.
– «Грезы Февра», – вслух произнес он, чтобы проверить, как воспринимается название на слух.
Странно, но впервые это имя показалось его слуху чуждым, чреватым скрытым смыслом, который ему не понравился. Внезапно Марш ощутил необъяснимый озноб и содрогнулся, потом прохрипел что-то нечленораздельное и отправился спать.
Глава четвертая
На борту парохода «Грезы Февра»
Река Огайо, июль 1857 года
Пароход «Грезы Февра» вышел из Нью-Олбани, когда уже опустились сумерки. Стояла удушливая ночь начала