Скользкая рыба детства. Валерий Петков
что ничего не может изменить.
Утёнка не вернуть.
Вырыл ямку, закопал тельце. Сверху приспособил неуклюжий крестик из кленовых веток.
И плакал, плакал.
Хотел умереть здесь же. Верил, что умрёт.
Это была его тайна. Мама не могла взять в толк, отчего он вдруг заболел, когда на улице тепло и солнечно.
Тайна преследовала его. Он несколько раз хотел рассказать отцу об этом случае, но всё никак не мог собраться с духом.
Сейчас он опять вспомнил об этом, глядя на замёрзшую канаву.
Ему стало тошно и жарко. И как тогда – безутешно.
Он посмотрел по сторонам.
На стене дома табличка, синяя эмаль. «Переулок Нагорный».
– Почему «Нагорный»? Вокруг сплошная степь!
Всё вокруг вмёрзло в ледяное оцепенение.
Знал, что мама смотрит сейчас в окно.
Влага из глаз. Ресницы соприкоснулись, склеились. Мир вокруг, искажённый хрусталиками льда, смазался в неясную, влажную акварель.
Вдруг понял – он один. На всём видимом пространстве вокруг – никого. Как тогда – военный лётчик в кузове с откинутыми бортами.
Вспотел. Смотрел по сторонам, не поворачивая головы.
Где-то недалеко резко вскрикнул тепловоз. Громко лязгнули сцепки вагонов, гулко отозвался звук железа в морозном напряжении воздуха.
Мальчик вздрогнул.
Потом гудок повторился, долгим, протяжным переливом. Эхо откликнулось на несколько голосов, распалось на невидимые доли. Умчалось, вглубь зимы.
Безлюдный виадук. Стылый, некрасивый, скользким, опасным горбом над железной дорогой.
Умирающий вдалеке перестук вагонных колёс.
Стало пусто и неинтересно.
Он подумал, что после смерти девочки не женится, потому что сам умрёт. Теперь уже скоро.
Верблюдов не было видно, – ушли в Монголию! – решил он. – По льду большой реки, в степь и дальше, через горы. Пустыня – их родина.
Дома, над его столом, географическая карта. По краям – жёлтые разводы холмов, отрогов, тёмно-коричневые к середине.
Это значит – горы высокие. Опасные.
Он вернулся домой.
«Саид» исчез.
Необъяснимо.
Родители перерыли весь дом. Ничего не понимали, тревожились.
Ходили молча, виновато перешёптывались. Старались отвлечь и успокоить.
Он долго не мог уснуть. Злился на «Саида», потому что это несправедливо – бросить его одного.
Неслышно, вошла в детскую мама. Поправила одеяло. Легко прикоснулась губами к щеке.
Прядь волос дотронулась до виска. Щекотно.
Он прислушался. Затаил дыхание. Ждал, когда она уйдёт. Потом беззвучно заплакал. А хотелось – зареветь во весь голос от досады:
– Среди погонщиков скрывался волшебник. Он расколдовал «Саида». Где теперь – Саид»?
Он понял, что из пустыни возвращаются не все.
«Камо»
Небесный пахарь, биплан «Ан-2», опылял поля пестицидами, убивал на корню – сорняки.
Жаркое лето скатилось к холодам, наступила осень, и