Коробка феникса. Тимофей Гаврилов
и притянул обратно.
– Слышь, это, либо быстро отдаешь баблосы и целёхонький возвращаешься под свою лавку, ли…
Его перебил второй:
– Либо, сука, кровью харкать будешь, понял?
Бедняга вырвал свой капюшон.
– Есть же еще один вариант: мы поделим деньги поровну…
Сильная рука стиснула его горло.
– Слышь ты, дипломат хренов, деньги отдал, или мы, в процессе естественного отбора, заберем и твою сраную жизнь!
Его напарник загоготал:
– Ну ты и сказанул «естественный отбор»! Аха-ха-ха, черт!
В нашем герое вдруг резко проснулся не привычный для него инстинкт самосохранения. Голодный организм, начхав на все чувства и эмоции приказал – «Беги!». Сильно ударив вора и толкнув его напарника он бросился бежать. У него была фора в пять секунд. Через метров шестьдесят они настигли его. Блестнул метал и наш герой с криком рухнул на наждачку асфальта. Кулаки выбивали из него слёзы, мольбы и под конец мучительный стон. Один уже успокоился и встал, но второй продолжал яростно молотить кулаками.
– Харе! – Стоявший схватил за своего напарника за плечи.– Там кто-то идет!
Оба резко насторожились. Действительно, где-то недалеко послышались звонкие шаги.
– Хватай деньги и погнали!
Нашего бедного героя перевернули на спину и стали рыскать по карманам.
– Сука! Где они?!
– Нашел! Все, погнали, погнали!
Он лежал в кустах, полу-мертвый, истекающий остывающей кровью. Шаги приближались, и, наконец на лицо бедняги упала тень и бархатный голос с испугом, воскликнул:
– О боже! Как они вас! Черт, это все я виноват! Вот я дурак!
Знакомый незнакомец попытался поднять бедолагу, но тот запротестовал.
– Я… Я хочу, присоединиться к ним, к ней, к моей Анюте… Я больше не хочу оставаться в этом мире…
Знакомый незнакомец присел рядом и положив ледяную руку, по жилам которой текли льды арктики, ему на лоб устало и тоскливо вздохнул.
Нашего героя пронзила слабая боль. Она прошла от пяток до головы и остановилась в затылке.
– Боже!
Его глаза тупо уставились на небо, с которого тихо шелестя, начал сыпаться снег. Он умер за минуту до зимы и, к сожалению, не смог увидеть начинающийся снегопад, который вскоре превратился в метель. Метель столь красивую, что я и не берусь расхваливать её, ведь мы все и так знаем красоту декабрьских метелей. Не так ли?»
Я захлопнул книгу. То ли это мне стало так плохо от рассказа, то ли температура опять поднялась. Я положил книгу на стол и рухнул в постель. Дурнота занавесом закрывала мой разум от меня самого. Реальность становилась плоской, бесцветной, нереальной. Я видел свои руки, и они казались мне чужими. Я закрыл глаза. Сцены убийства, бархатный голос, луна, сказочный лес и огонь. Огонь. Огонь… Голова разрывалась. Я открыл глаза и понял, что мой дом охвачен пламенем. Не помня себя от ужаса, я бросился вон из комнаты и полетел вниз по лестнице.