Черная папка. История одного журналистского расследования. Владимир Мукусев
и демонстрации, бесконечные пленумы и съезды. Участниками «12-го этажа» и стала эта, совсем другая молодежь. Реальная. И оказалось, что думает и говорит она совсем по-другому, чем в наших же собственных, «правильных», снимавшихся до этого передачах.
Да, эти ребята выглядели порой вызывающе. Бренчали на гитарах, курили, иногда выражались не слишком политесно, но зато своими вопросами и удивительно интересными рассуждениями они нередко ставили в тупик более взрослых собеседников – до этого всегда уверенных в себе комсомольских и партийных начальников, министров и депутатов. Все эти люди, как водится, собирались в останкинской студии при официальных пиджаках и галстуках, в привычной для себя атмосфере, не отвечающие, а вечно поучающие аудиторию. Привыкшие не разговаривать, а вещать, не размышлять, а воспитывать. Сталкиваясь со свободно мыслящей, раскованной, «незашоренной» молодой аудиторией, они впервые, быть может, начинали вести настоящий диалог с оппонентом.
Вершиной этого своеобразного телевизионного триптиха «соединения несоединимого» стали телемосты с Америкой. Впервые мы связали в разговоре простых людей Ленинграда и американцев из Сиэтла и Бостона, перебросили «мостик» не только через океан, но и через бездны непонимания. Телемосты соединяли нас с американцами и прежде, но они проводились между космонавтами и астронавтами, детскими организациями, ветеранами второй мировой войны. Разговоры, перемежающиеся выступлениями артистов, никогда не выходили за рамки формальной трескотни о «борьбе за мир во всем мире».
То, что сделала наша Молодежка (редакция Молодежных программ), вместе с Главным управлением внешних сношений Гостелерадио, фактически перевернуло само понятие «запретной темы». Самые рядовые, обыкновенные люди США и СССР, собравшиеся в телевизионных студиях и соединенные телемостом, впервые на Центральном телевидении открыто обсуждали ссылку Сахарова в Горький и войну в Афганистане, сбитый пассажирский южнокорейский «Боинг» и проблему советских евреев-отказников. Не только страна, но и весь мир с удивлением и «тревогой» узнали, что, оказывается, «в СССР секса нет». Было немало и других «откровений» подобного типа – иногда серьезных, иногда смешных. Фильм (я был режиссером и телемостов и фильма), сделанный после этих мостов, с теми же самыми героями, стал сенсацией в двух странах. И «телевизионный Оскар», приз американской телевизионной академии «Эмми», перелетел океан и живет теперь у меня дома. На его основании гравировка на английском – «Журналистам Гостелерадио СССР Павлу Корчагину, Владимиру Мукусеву и Сергею Скворцову за документальный фильм «Лицом к лицу»» (1987 год)».
Мы прекрасно понимали, что стоим не только на пороге создания новой передачи. Мы оказались на пороге создания нового типа вещания. Прямой эфир не может и не должен быть монополией спортивных трансляций и отлакированной цензурой программы «Время». Прямой эфир – главное достижение эпохи перестройки и гласности – стал доступным