Крестовый поход восвояси. Владимир Свержин
что в утробе дитя носит, а ты на него мечом машешь?! Срамно, княже!
– Ливонцы должны быть казнены! – мрачно отрезал князь, возвращая оружие в прежнее положение. – Таково мое слово!
– Здесь каждый имеет слово, – медленно проговаривая каждый звук, произнес Мстислав Киевский, до того молча наблюдавший за скандалом. – Витязь Воледар как рыцарь графа Шверинского шел, ему ливонцы и сдались. И ты, князь Олег, до них теперь касательства не имеешь.
– То хитрость была!
– Но ты на нее пошел. Стало быть, либо против собрата своего измену учиняешь, либо же нас всех, единым войском за тобой сюда пришедших, позорить хочешь. Или же и то и другое сразу.
Олег Изборский скрежетал зубами, сжимая пудовые кулаки. Святополк Туровский, недавно переступивший порог двадцати лет, с неподдельным изумлением следил за схваткой этих ярых хищников, готовых разорвать друг друга с одной лишь целью – не уступить последнего слова.
– Князь Мстислав правду бает, – сказал Володимир Ильич, опуская на столешницу свою широченную ладонь. – А я еще добавлю. Хорошо, положим, казним мы ливонцев, орден от того не сгинет. И двух лун не сменится, как у них новый магистр будет. А казни лютой они вовек не забудут. Чуть с силами соберутся, у тебя под стенами стоять будут.
– Ништо! – прорычал, не разжимая зубов, князь Олег. – Чай, не впервой, отобьюсь.
– Оно бы, может, и отбился, – согласно кивнул Володимир Ильич, – когда б в городе был. Да ты мне слово давал княжье, что коли мы с тобой пойдем, так и тебе с нами до конца идти. Час настал. Судьба Руси не под воротами Изборскими решается, и ты, князь, с разумом твоим вострым да рукой могучей, далеко от сих мест нужен будешь. Кто ж тогда город твой отстоит?
Олег побледнел, чувствуя, в какую ловушку загнал себя.
– Эти земли так обильно кровью нашей политы, что здесь, того и гляди, трава червонная из земли потянется, – задыхаясь от гнева, проговорил он. – А вы говорите, злодеев с миром отпустить?!
– О том речи не было, – покачал головой Володимир Муромец. – Но нынче мир в этом пределе дороже мести. В твоей воле сейчас того добиться. Магистр за свободу и жизнь свою на все пойдет.
– Пойти-то пойдет. Да вот, как Бог свят, обманет.
– Коли тевтонцев в свидетели взять, – с задумчивым видом произнес Мстислав, глядя куда-то в пространство, – то, глядишь, и не обманут. Они спят и видят, как у соседа кусок послаще отхватить. А что до крови, то где ее на Руси не пролито?..
– А ты себе Юрьев назад запроси, – ни с того ни с сего хмыкнул Святополк Туровский.
– И запрошу, – сверкнул недобрым взглядом князь Олег. – Моя это земля. Испокон веков русская.
– Попроси, попроси, глядишь, и выпросишь, – съязвил Святополк.
– Что?! – взревел Изборский, вновь хватаясь за меч.
– Остудитесь, князи! – гаркнул доведенный до белого каления Муромец. – Сцепились, что дети малые!
Такие споры продолжались еще часа два. Особую пикантность им придал невесть откуда взявшийся представитель новгородской старшины, улучивший момент,