Местное время 20:10. Александр Попадин
темы. Глядя на неё, становится ясно, отчего в 30-х годах в США одна общественная ветеранская организация приняла декларацию, в которой рекомендовала при установке памятников военным деятелям «не отходить от принципов реализма». Что чревато некоторым однообразием фигур памятования, но зато предупреждает от вольных трактовок.
Василевскому из служивых повезло больше всех: он единственный полнорослый военачальник второй мировой, получивший в Калининграде монументальную прописку. Тот же Рокоссовский, например, скульптуры не удостоился, зато получил танк на улице своего имени. Легендарную тридцатьчетвёрку местные жители любят, и она помогает им отбиваться от коммерческих застройщиков уличных скверов.
Посаженный на придорожный валун, одетый в тяжёлую шинель, как в броню, Василевский глубоко задумался с планшетом в руке. С левого фланга или с правого? А, может быть, с тыла? Если укромно устроиться у его подножья, меж отечественных сапог, то видна мирная жизнь площади. Видны отдыхающие, разместившиеся на скамейках периметра, под рябинами-калинами; видны бимиксеры, рисующие иероглифы мастерства, да крылатые символы мира, стайками пасущиеся посерёд площади. Средь них выделяется Сизокрылый, имеющий на всё свой боковой взгляд, – но он нам ещё встретится, в другом месте, в своей вотчине…
Дуб и ссылка
Пирамидальные дубы в нашем городе любы всякому. Всяк их привечает и, встретив во время прогулки, неизменно обнимает со всей доступной страстью. Самый известный растёт недалеко от штаба Балтфлота, старинный и редкий в наших прямоугольных краях.
Как водится, предание приписывает посадку дуба Петру Первому. Будто бы в последний свой приезд в Кёнигсберг ехал тот в карете, глядел на унылый прусский пейзаж, и так тошно ему стало, что захотелось внести сюда что-нибудь широкое и раздольное. Отчего он буквально выпрыгнул из кареты и заявил сопровождавшим пруссакам, что намерен посадить во-о-он там дерево. На память, так сказать. Изумлённые таким оборотом пруссаки чинить препятствий не стали и даже по прошествии первичного шока помогли царю найти достойный саженец.
– Что за дерево? – недоверчиво спросил царь, воззрившись на тощенький стволик.
– Не тревожьтесь, Ваше Величество, это дуб, – отвечали ему. – Дубус пирамидалюс, редкий благородный вид.
Царя, любившего всё редкое и благородное, такой ответ удовлетворил, и он собственноручно вкопал тощий стволик во-о-он у той развилки дорог. Себе для забавы и в назидание потомкам, так сказать. Что именно должны были потомки назидать, никто теперь сказать не может. И по прошествии времён, когда прусский пейзаж заполонился русским духом, военные устроили у дуба штаб Балтийского флота. И поставили рядом статую Петра.
Вот так незначительные и импульсивные поступки царей могут никак не сказаться на нашей с вами судьбе.
Впрочем, в начале 90-х жизнь творческая