Время смерти. Роман Корнеев
остальные англо-саксы), глаза серые, бритый череп, оставлена только узкая прядь на затылке, узкие плечи, тонкая кость, чуть слишком выпирающая вперёд грудина, довольно кривые ноги.
Джон очнулся в своей «полуторакомнатной» халупе с видом на внутренний колодец жилой башни и стойким вездесущим запахом ньюаркской помойки.
В привычных трусах-боксерах и майке-сеточке он возлежал на любимом кресле, успевшем за время сеанса изрядно пропотеть. Под задницей хлюпало. На ходу переодеваясь, Джон прикинул, сколько у него осталось норматива на техническую воду. Нет, это не вариант, да и некогда.
Так, поставим перекачиваться два дублирующих кэна, как раз войдёт полтора терабайта сырого потока, всё равно некогда сейчас транскодировать. Так, это будет минут пятнадцать что-нибудь пожрать.
Джон попытался вспомнить, когда последний раз толком ел, и не припомнил. Гастрит на почве нерегулярного питания – главный бич завсегдатаев виртсетей. Сожри таблеточку, полегчает, благо они ещё остались с прошлого завоза из благословенной матушки-Европы.
В холодильнике, кроме традиционного галлона синтмилка, в морозильной камере томились незнамо сколько соевые пресс-пакеты. Нормально. Сверху кетчупа, на пять минут в микровейв и порядок.
Дожёвывал уже на ходу, сбросить данные нужно было как можно быстрее, кэны буквально жгли Джону ладони.
Прощально пискнул замок, правая рука перемазанными в кетчупе пальцами тянет в рот последний кусок, левая сперва засовывает поглубже в карман джинсов второй кэн, потом только застёгивает заедающую ширинку.
Ну, двинулись.
Два лифтовых перегона вниз. В первом Джон обратил внимание на деда в ковбойской рубахе, прикорнувшего на скамеечке в углу. Наверное, уже пару кругов намотал. Это если он прикорнул, а не дуба врезал. Тогда до утра будет кататься, или пока охрана, следящая за камерами, не почешется. За катание на общественном лифте они могли и штраф припаять.
Деда будить не стал, а во втором лифте наткнулся на школьного приятеля – неплохо выглядит, при делах. Приезжал навестить мать. Корпоративная крыса, – мстительно прошипел ему вослед Джон.
Средний уровень пешеходных пандусов, накрывающих уровни акведуков. Вниз лучше не смотреть, это шевелящееся марево всегда внушало страх, казалось, что там что-то огромное лежит, будто готовясь прыгнуть. Впрочем, там что-то, и правда, постоянно двигалось, днём и ночью.
Наконец Джон добрёл до платформы канатки, основного вида местного общественного транспорта. Третья кольцевая всегда была для них местом рандеву.
Джон рухнул на пустое сиденье, благо было три часа утра по восточно-американскому времени, и в обычной давке наступил непродолжительный перерыв.
Самым любопытным моментом в этих аудиенциях, которые Джон должен был посещать время от времени, был тот факт, что они никогда и никем не готовились. Никаких тайных знаков, сигналов через сети, посланий в интервебе, ничего такого.
Он