Повести о казаках Алтая. Евгений Киринчук
ростить. А слыхали, что на Усмар-курье крепость казачки поставили, вот и пришли. Земля здеся не в пример томской, богата да жирна. Не погонишь атаман, здеся останемся.
– Не атаман я, приказчик крепости Белоярской, а прогнать не прогоню. Указ мне с Кузнецкой, людишек, кои мимо пойдут при себе оставлять и приписывать в оброчные. Как кличут-то тебя томской?
– Артемка Семаков, да жинка моя Аграфена, да сын мой Никита с жёнкой и мальцами, да дочка Марья осимнадцати лет. По дороге прибилися к нам Леонтий Мякишев с братом Евдокимом да жинки с имя.
– Вы как избы поставите в Белоярскую сразу, писарь перепишет и живите с Богом.
– Спаси тя Христос! Благодарствуем!
– Трогай казаки, за мной.
Казаки неспешно потянулись за старшим поигрывая нагайками. А как же, девку служивые увидели, плечи подняли, бороды задрали, молодцы казачки, красавцы. Втянулись по дороге в бор, за спиной Серебренников услышал разговор между казаками.
– Видали братцы, кака цаца! – с восторгом говорил молодой казак Сафон Зудилов.
– Да ей годов с полста, да и мужик тя Сафон на вилы посадит! – Шутил в тон ему Степанка Кротов, – смари, мужики те до баб жадные!
– Да я про дочку, балда ты поперечная.
– А я-то думал баба тебе понравилась. Ха-Ха-Ха!
– Тебе бы всё ржать, Кротов, а я можа жениться хочу.
– А тебе Сафонка скока годов-то, а? – не унимался Степан.
– Двадцать пять, а что?
– Дык ты новой указ царя не слыхал разве? По новому указу казаки могут жениться токо после пятидесяти лет.
– Не слыхал, – пригорюнился Зудилов. – А почему, так-то?
– Посля пятидесяти годов у казака сопли не пузырятся и бабы над имя не смеются!
Тут пошёл такой хохот, аж бор затрясся, ржали все даже кони.
– Ну будя лес пугать, – вытирая слёзы прохрипел Серебренников, – хватит ржать, жеребцы!
Проехали так версты четыре и выехали на большую поляну. По левой стороне поляны речка петляет вдоль бора, от речки огромная поляна версты три вширь и длинны вёрст пять будет. Поляна ровная без бугров так и просится на застрой.
– Благодать-то, какая живи, не хочу! – опять восторгался Сафонка Зудилов.
– А ты укради кралю-то и сюда жить, на ровной месте детей сподручно делать, Гы-Гы-Гы. – Опять подначил Кротов.
– А прав Зудилов-то, место под жильё славное, – подтвердил немолодой казак Василий Сартаков.
– Хорошее место, – подтвердил Серебренников, – айда казаки назад, до Белоярской.
Пошли в обрат, подмечая всё на пути. Да, места в округе Белоярской знатные и леса много и полей под пашни, живи и радуйся. Да и зверя промыслового немало, с голодухи не помрёшь.
– Голова, а голова, – услышал голос Сафона Зудилова Серебренников.
– Чего тебе, Сафонка?
– Ты разреши мне заимку тут поставить, а? Уж больно понравилось мне тута!
– Ставь, не жалко, отметь у писаря и ставь! Только сдаётся мне, Кротов-то прав, не поляна тебе понравилась,