Завтрашний день кошки. Бернар Вербер
трель.
Неужели он действительно понял меня и ответил? Я подошла ближе.
К моему величайшему удивлению, он отпрянул, подпрыгнув несколько раз на своих крохотных лапках.
Мы можем с вами поговорить?
Он ничего не ответил и отлетел в дальний угол балкона. Я знала, что скоро окажусь в зоне, где довольно велик риск упасть. Конечно же я умею группироваться и приземляться на лапы, но при такой высоте ничего гарантировать нельзя, к тому же кости у нас, кошек, тонкие и, как следствие, хрупкие.
Воробей попятился еще и принялся замысловато щебетать, прекрасно модулируя звуки: в них вполне можно было услышать приглашение.
В голове пронеслась мысль: а этот воробей, случаем, не желает воспользоваться моим стремлением к общению для того, чтобы заманить меня в ловушку? Чем внимательнее я прислушивалась к его чириканью, тем больше понимала, что он в открытую надо мной смеется.
Когда я приблизилась к опасной зоне, он вдруг вспорхнул, оставив меня в одиночестве балансировать на шатких перилах. Да, эта грязная козявка действительно хотела воспользоваться моей страстью к диалогу, чтобы увидеть, как я грохнусь на землю. На этот счет у меня не было никаких сомнений. Я в самый последний момент остановилась, вернулась обратно (даже не испугавшись и не причинив себе ни малейшего вреда), а потом заставила мысли переключиться на что-то другое, дабы не впасть в гнев.
Я вновь посмотрела на балкон дома Пифагора. Каким же интригующим мне казалось это место!
Вдруг внизу открылась входная дверь, из нее вышла человеческая самка со светлыми волосами, немного прошлась, остановилась и позвонила к нам.
Я услышала, как моя служанка выбежала в переднюю и открыла ей. Две человеческие самки заговорили на непонятном мне языке. Не успела я спрыгнуть с моего наблюдательного пункта, чтобы броситься на первый этаж и потереться об их ноги, как Натали уже набросила плащ и они ушли. Я бросилась за ними по улице. Самки преодолели небольшое расстояние, разделявшее наши дома. У детского сада было еще больше цветов, свечей и фотографий, чем накануне.
Я то и дело подбегала и терлась об их ноги. Потом мы вошли в «его» дом. Его убранство было необычным, пропитанным весьма странными запахами.
Две самки уселись в креслах, и та, у которой были светлые волосы, предложила моей служанке горячей, подкрашенной чем-то желтым воды в маленьких сосудах (я понюхала и поняла, что это не моча). Между делом принялась изучать нашу хозяйку – моя служанка звала ее «Софи». Это была старая, покрытая морщинами человеческая особь с удивительно живым и подвижным взглядом карих глаз. От нее исходил аромат роз. Она позвала: «Пифагор!» Но поскольку кот так и не явился, пошла его искать, вскоре вернулась в гостиную и поставила его прямо передо мной.
В моей душе вновь забрезжила надежда. Может, наши служанки хотят, чтобы мы, как соседствующие кошки, поддерживали глубокие чувственные отношения?
Мы синхронно втянули носами воздух, делая вид, что встретились впервые. Я уже собралась вступить с Пифагором в разговор, но он вдруг развернулся и ушел.