Смотреть и видеть. Путеводитель по искусству восприятия. Александра Горовиц
Другая буква была “бойкой”. Шоу использовал лексику, относящуюся к человеческому телу, чтобы подчеркнуть что-то необычное в буквах, которые мы находили: амперсанд был “брюхатым”, буква R – “длинноногой”, а S – “с высокой талией”. Посвященные типографике интернет-форумы пестрят анимистическими характеристиками наряду с профессиональным жаргоном: S – “слегка подавленная”, другая буква “самодовольна”, R “делает реверанс”, G “немного навеселе”, J “суицидальна”, а дизайну одной из букв “не хватает человечности”. На самом деле человечности буквам не занимать. Глядя на прохожих, я размышляла, какие их черты можно применить для описания букв. Я заметила “узкоглазую”, с маленькими просветами букву B, P “с большим носом”, f “с короткой шеей” – с перекладиной, смещенной кверху.
Большая доля букв, которые нам встречались, была хорошо видна – хотя вряд ли кто-то рассматривал их так пристально, как мы. Впрочем, среди любителей города популярна своего рода игра в поиск невидимых надписей, или вывесок-призраков. Это вывески, которые специально удалили, закрасили, заменили или забросили почти до полного – но все-таки не окончательного – исчезновения. Находить такие вещи так же приятно, как обнаруживать, например, что кассир случайно дал вам старый пятицентовик с изображением индейца. Я храню эти пятицентовики – маленькие тотемы из прошлого. И я мысленно коллекционирую вывески-призраки и киваю им, проходя мимо. Когда ради постройки нового здания сносят старую многоэтажку, я осматриваю открывшиеся для обзора стены соседних домов – в поисках спрятавшихся объявлений. Найти пятицентовик, обнаружить крупную, заглавными буквами надпись, возвещающую о ПОКУПКЕ И ПРОДАЖЕ ГОФРОЯЩИКОВ, – все это наводит на ту мысль, что, если бы мои глаза всегда были широко открыты, я повсюду замечала бы следы прошлого.
Во время прогулки мы натолкнулись на двойной призрак: минимум две наложенных друг на друга вывески. Агентство по недвижимости и рекламное агентство указали именные номера АТС: Canal 6–1212 и Orchard 4–1209. Это свидетельствовало о том, что оба агентства существовали в середине 1900-х годов. Вывески были романтичными и в то же время ужасающе скучными. Трудно поверить, что сегодняшние вывески завтра могут стать для кого-либо любимыми призраками. Впрочем, так и будет – судя по тому, что моя полиэстеровая трехцветная рубашка родом из 70-х годов и простенькая “Вольво” 1964 года теперь считаются “классикой”. Шоу испытывал к вывескам-призракам интерес скорее исследовательский. Подобно тому, как историк архитектуры умеет датировать здание по оконным рамам или типу кирпичной кладки, Шоу был настоящим детективом, который видел улики в надписях.
Через полчаса после начала прогулки мы оказались возле здания со странной архитектурой. Дом был с виду величественным, но пустым, широким, но низким. У него был известковый фасад (с множеством морских лилий, как я узнала от Сидни Горенштейна) с полукруглой витриной по центру. Если бы на этой улице были автомобильные салоны, я бы предположила, что они должны выглядеть именно так. Шоу немедленно