Веревочка. Лагерные хроники. Яков Капустин
Ласточкину комнату и упал на её кровать.
Тогда-то она и сказала без всяких эмоций:
– Мне это всё надоело.
А я, дурак, взял и перестал к ней приходить.
Ей, конечно, передавали, что видели меня с другими девушками. Но я искренне считал, что я встречаюсь с Ласточкой и люблю только её. А всё остальное так, ей назло.
На суде её не было.
Но потом мать рассказывала, что она приходила и плакала, и говорила, что если бы я ей пообещал, она бы меня ждала.
Потом она писала мне, но моя бурная лагерная жизнь и побег этому не способствовали, а когда через много лет я попытался её разыскать, то получил ответ из адресного бюро, что проживает она в Североморске 3, закрытом военном городке под Мурманском.
О том, чтобы туда проникнуть, не могло быть и речи, а письма писать в неизвестность было опасно. Страшно было помешать ей жить.
Так прошло 24 года после нашей последней встречи, в течение которых я никогда о ней не забывал, и время от времени перепроверял её место жительства.
Летом 1990 года мне вдруг ответили, что Ласточка проживает на Украине в городе Жданов.
С моим водителем Юрой мы часто ездили на машине в Москву. На ночь, обычно, останавливались в Донецке, чтобы переночевать. Наутро я сказал Юре, что мы проскочим в Жданов по делам.
Юра позвонил в квартиру, и семнадцатилетняя девушка сказала, что мама обычно, приходит домой на обед.
Я узнал её издалека по походке. Неспешная походка задумчивого человека.
– Тебе совсем не идут усы – сказала Ласточка, не выразив удивления.
– Ты не удивлена?
– Нет… Что я, тебя не знаю. Знала, если живой – приедешь.
– Мы можем где-то посидеть?
– Наверное.
И она пошла в дом.
Минут через двадцать она вышла из дому вместе с дочерью:
– Знакомься Оксана – это Марк. Он мог бы быть твоим отцом.
Чувствовалось, что они подруги, и тайн у них нет.
Мы расположились в ресторане и стали болтать. Вернее я болтал, а она сидела и периодически плакала.
– Тебе что так плохо живётся? – спросил я.
– Да, нет. Всё в порядке. Только тебя не хватает.
– Я тоже всегда тебя помнил.
– Я чувствовала.
– Что же делать?
– Позовешь замуж, пойду. А любовницей быть не хочу. Противно.
– Я не могу. У меня жена хорошая, да и предавать я не умею.
– За это и люблю. Ну и ладно. Ты мне не звони и не пиши. У меня на это сил нет.
– А Оксане?
– Это, как договоришься.
Мы с Оксаной как-то быстро подружились и стали перезваниваться.
Она мне однажды сообщила, что у мамы был инфаркт, но всё слава Богу.
Оксана окончила институт и вышла замуж.
Недавно у неё был день рождения, и я послал ей в подарок красивые серёжки.
Попытался написать стихотворение. Не очень. Но последние строчки вроде бы получились:
…Я не её, она чужая,
У каждого своя семья,
Но я до боли возражаю,
Что ТЫ, увы, не