Кандидат. Избранный. Книга первая. Роман Корнеев
радостно кивал.
– Ни в коем случае!
Его по обыкновению идиотский смех прокатился над ни в чём не повинным лесом.
И правда, было пора отправляться.
Отчаянно маневрируя, истребитель содрогался всем корпусом, не успевая полностью гасить инерционные рывки компенсирующим полем. Пилота мотало в «коконе», едва не выбивая пальцы из цепких захватов сенсорной зоны. Следовая начинка его тела уверенно скармливала системе управления командные импульсы, но контроль всегда оставался физическим – за морем шумов в бурлящем адреналином организме понижал точность принятия решения, и эти сотые доли секунды решали всё. Потому барабанная дробь касаний сканирующих областей под каждым из пальцев досылала и досылала в интерфейс бортового тактического церебра подтверждения выбранной траектории. И лишь там, где человек со своей ограниченной даже в полётном экшне скоростью реакции был бессилен, квантоптоэлектронные схемы брали контроль на себя.
Пилот не доводил до крайностей, мучительно пробираясь на максимуме возможностей генераторов сквозь плотную сеть тщательно просчитанных наведением траекторий. Метеоритный поток был крайне нестабилен, взбаламученный сотнями рыскающих по его недрам теней, по его толще пробегали сферические волны детонаций и веерные – генераторных выбросов. В окружавшей его каше стоило принять единственное неверное решение, и баллистика могла в ответ швырнуть корабль в форсаж, превысив в тщетной попытке спасти экипаж лимиты силореакции гасителей, и стократная перегрузка тут же сделала бы из хрупких внутренностей корабля месиво. В метеоритном рое пилот воевал не с противником, пилот воевал с самим собой, собственным везением и быстротой принятия решений.
Истребитель снова содрогнулся. Случайный осколок царапнул по внешнему силовому синусу, однако даже такого шального касания при скоростях сближения в десятки километров в секунду хватило, чтобы от «атакующей цели» осталось лишь разреженное облако ионизированного перегретого газа, а цвета индикаторов перегрузки рванулись в красный спектр.
Воздух в кабине стал почти физически ощутимым столбом жидкости, стискивающим каждую клеточку его тела, а кости впились в основание ложемента, с хрустом выворачиваясь из суставных сумок. Завыл где-то в глубине сознания сигнал тревоги, сквозь каменное молчание разрываемых барабанных перепонок и стон насилуемых нервов. Сердце бухнуло раз и затихло, сдаваясь.
Мельтешили перед невидящим взглядом какие-то отрывочные образы – траектории, запросы, команды, аварийные отчёты. Пилот пытался вернуть себе контроль, как-то ответить на весь этот хаос, прекратить никак не заканчивающуюся пытку…
Следовая начинка всё-таки сумела поддержать его распадающееся сознание. Что-то словно провело невидимой ладонью по призрачному миру пилотажного транса, сделало его до предела чётким, холодным, потускневшим и успокоившимся. Принялся мерцать, отключённый, коммутатор центрального интерфейса управления. Корабль тут же перестало швырять, и послушные сервоприводы