Говори, вдохновляй: Как завоевать доверие слушателей и увлечь их своими идеями. Саймон Ланкастер
это хорошо и полезно.
Попробуем еще раз. Как вам такое выражение: «Наша речь заряжена метафорами»? Лучше? По формуле х = у получается метафора = оружие. Это неплохо. Разумеется, это совпадает с идеей Лакоффа аргументы = метафоры войны, под которой мы можем с легкостью подписаться, но мне лично метафоры войны не очень нравятся. Давайте попробуем иначе. Вот, например: «Мы повсюду сеем метафоры». Да. Это мне нравится. По формуле х = у получается, что метафоры = семена. Мне кажется, это хорошая метафора: образ идей как семян существует тысячи лет. Кстати, слово пропаганда происходит от латинского propago – «распространяю»: мы распространяем идеи. Что ж, эту метафору я готов использовать.
На самом деле я уже использовал эту метафору в начале главы, когда сказал, что метафоры «внедряют идеи глубоко в инстинктивный мозг, где те пускают корни и прорастают». Возможно, вы даже не всегда замечаете метафоры, но в том-то и дело. Всякий раз, когда метафора используется, она направляет мысли людей в определенную сторону – в этом и состоит секрет ее могущества.
Сила воздействия метафоры
Выступая в ЮАР в 1960 г., премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан упомянул ветер перемен, который веет над Африканским континентом. Так он внедрил в общественное сознание мысль о том, что африканский национализм сродни силе природы{30}, а значит, эти политические процессы неизбежны и с ними надо смириться. Я не думаю, что эту метафору подсказали Макмиллану политтехнологи с Даунинг-стрит; скорее, это было его искреннее мировоззрение, и он инстинктивно использовал этот образ. Метафора оказалась весьма убедительной: соотечественники поддержали оптимизм премьера по поводу ослабления имперских амбиций Великобритании. Однако тогдашний президент Франции Шарль де Голль обладал иным мировоззрением: он был убежден, что африканский национализм – серьезное препятствие, и применил другую метафору. По формуле х = у африканские националисты приравнивались к вредителям, что подводило людей к другой мысли: этих мятежников необходимо истреблять.
Внедряя идею о людях как вредителях, мы легитимируем казни. Мы сталкиваемся с этим в самых разных сценариях: главари мафии называют информаторов ФБР «крысами», а ФБР в ответ говорит о необходимости «искоренения» преступников. Всюду, где речь идет о геноциде, легко встретить метафоры из ряда «вредители», «паразиты», «гады». В нацистской Германии евреев называли «змеями». В Руанде народ тутси называли «тараканами». Сегодня в западной прессе метафора «вредители» зачастую употребляется в отношении исламских экстремистов, которых нужно выслеживать, захватывать, ловить, выкуривать из их логова… В прессе описывалось, что Каддафи поймали в трубе, Саддама Хусейна нашли в норе, а бен Ладен якобы всегда скрывался в пещере – хотя в результате он был обнаружен в жилом районе. Все эти образы работали на широкую метафору «гады».
Это сильные образы, которые производят мощный эффект. Вам не показалось странным, что в Британии – стране, выступающей категорически
Сборник Great Speeches of the 20th Century, подготовленный The Guardian в 2008 г., содержит фрагменты речи «Ветер перемен» и комментарии бывшего министра иностранных дел Великобритании Дугласа Хёрда. См. http://www.theguardian.com/world/series/great-speeches-harold-macmillan. Доступ 03.02.2015.