Тысяча белых женщин: дневники Мэй Додд. Джим Фергюс
осуществилась совершенно феодальная «принадлежность по праву», и я без тени сомнения поняла: вождь выбрал в невесты меня. Я кивнула… не то, чтобы ему лично, но в знак согласия, окончательного принятия той сделки, что мы заключили, и признаюсь честно – чисто по-женски расчетливо подумала, а ведь могло быть куда хуже.
В этот момент я оглянулась и увидела наших солдат – выстроившись в шеренгу, они беспокойно наблюдали за происходящим. Попутно пытаясь успокоить лошадей – те фыркали и тихо ржали, становились на дыбы и били копытами, почуяв чужие запахи и увидев диких собратьев. Во главе батальона уверенно держа ноги в стременах и осторожно отводя в сторонку белую кобылицу, был капитан Джон Бёрк, и в глазах его стояла невыносимая грусть.
Так же внезапно, точно повинуясь неслышимому сигналу, дикари, все, как один, развернулись с поразительной слаженностью, точно стая черных дроздов, вспорхнувшая с земли, и ускакали прочь так же стремительно, как появились.
7 мая 1875 года
Утром комендант лагеря, полковник Брэдли, явился к нам в сопровождении капитана Бёрка – целью его визита было рассказать нам о предстоящей процедуре «передачи». Какое неромантичное слово! Все должно случиться завтра утром. Шайенны приедут на рассвете; нам посоветовали взять с собой как можно меньше багажа, потому что дикарям неведомы чемоданы, и средств для транспортировки у них нет. Как съязвил капитан, колеса они пока не изобрели.
В течение дня еще кое-кто из наших передумал – уверена, что причиной тому послужило появление давешних индейцев. В самом деле, одна несчастная девушка, которую, как и меня, забрали из лечебницы Чикаго, куда ее упекли за «нервозность» – кажется, совсем помешалась: всхлипывая, она бормотала несвязную чушь. Ее отправили в лазарет. Она вела себя так, как и полагается сумасшедшей. В самом деле, прерия – не место для нервических больных. Посреди ночи еще четыре женщины попытались удрать из лагеря, но утром солдаты их отыскали и вернули. Обнаружили их индейцы-разведчики в холмах – в полубессознательном состоянии и промерзших до костей; ночами в горах было еще холодно. Я не знаю, что с ними сталось. Для себя я решила: сделка так сделка. Но Бог свидетель, все мы сомневались в выборе…
Да, завтра за нами вернутся… Господи… Что же мы наделали?
Постскриптум к записи сего дня. Поздно вечером «Джимми» заглянула в нашу палатку и позвала меня.
– Кэп зовет тебя, милая, – сказала она. – Должна предупредить: видок у него не из лучших.
Ранее, когда нас собирал полковник Смит, я уже заметила, что капитан молчалив и чем-то озабочен; но, когда я вошла в его палатку, все же не ожидала, что он будет таким взволнованным. Он сидел в кресле, перед ним стояла бутыль виски и стакан, а когда я подошла, он вскочил и начал расхаживать туда-сюда, точно разозленный лев по клетке.
– Вы знаете, зачем я за вами послал? – от его обходительности не осталось и следа.
– Уж не за тем, чтобы читать Шекспира, – ответила я.
– Можете