Ночные шорохи. Джудит Макнот
чтобы спасти того мальчика, который упал в колодец.
– Твоя учительница слишком добра, – вздохнула Слоан, поднимая с травы бечеву змея и начиная наматывать ее на катушку.
Мать Эммы тоже была одноклассницей Слоан и сейчас, переводя взгляд с нее на Кенни, она никак не могла решить, кто из ребятишек милее. Она невольно видела в забавных мордашках трогательное отражение лиц своих школьных друзей и подруг. И знакомая боль ударила в сердце. Боль несбывшейся мечты о собственном ребенке. Весь прошлый год она мучилась этим пока недостижимым желанием, быстро превращавшимся в настоящую одержимость, граничившую с наваждением. Ей смертельно хотелось вот такого Кенни или Эмму, чтобы было кого ласкать, баловать, учить… Вот только, к сожалению, принести свою жизнь на алтарь супружеской любви почему-то не слишком стремилась.
Остальные дети разглядывали Слоан с неприкрытым восхищением, но Буч Ингерсолл держался твердо. Его так просто не взять! Кроме того, отец и дед в свое время были футбольными звездами школьной команды, так что в шесть лет Буч смотрелся среди остальных не только настоящим крепышом, но и успел приобрести этакую чисто мужскую снисходительность по отношению ко всем представительницам противоположного пола. Кроме того, его дед был начальником полицейского участка, а следовательно, боссом Слоан. Парнишка вызывающе выпятил нижнюю челюсть, чем неприятно напомнил Слоан капитана Ингерсолла.
– Мой дед говорит, что любой коп может спасти малыша, не только ты. Просто тевели… телизионщики раздули из всего этого шумиху, потому что ты девчонка.
Неделю назад Слоан вызвали на поиски пропавшего малыша, который, как оказалось, провалился в старый колодец. Ей пришлось лезть туда и вытаскивать его. Журналисты, узнавшие об исчезновении ребенка, разумеется, пронюхали историю о чудесном спасении. Через три часа после того, как она решилась спуститься в некое подобие преисподней и провела там самые кошмарные минуты своей жизни, Слоан стала героиней. Грязную, вымазанную до ушей, совершенно измученную девушку приветствовали оглушительными воплями жители Белл-Харбора, собравшиеся помолиться за жизнь ребенка. К ним присоединились папарацци, которым не терпелось раздобыть очередную сенсацию, способную поднять их рейтинг.
За это время шум несколько улегся, о славе Слоан стали понемногу забывать, к сожалению, правда, не так быстро, как ей хотелось бы. Она искренне находила свою роль телезвезды и местной знаменитости не только дурацкой и неуместной, но крайне раздражающей. С одной стороны, приходилось постоянно сталкиваться с местными поклонниками, провозгласившими ее героиней, чем-то вроде иконы и идеалом женщины одновременно, а с другой – терпеть выходки капитана Ингерсолла, пятидесятипятилетнего женоненавистника, считавшего поступок девушки «выпендриванием и показухой», а ее службу в силах полиции – оскорблением своему достоинству, вызовом вполне заслуженному авторитету и подрывом власти, а также бременем, которое приходилось нести, пока не будет найден способ избавиться