Православие. Честный разговор. протоиерей Всеволод Чаплин
глазом нетрудно разглядеть… Разговорились. Мои собеседницы, как выяснилось, работали в одном из наших областных центров. Три польки, одна француженка. Увлеченно рассказывали, как просвещают русскую молодежь. Какие делают успехи, тем более что с местными властями «можно договориться» на почве гуманитарной помощи, а Православная Церковь – она же почти мертвая… Спросили, чем я занимаюсь. Ответил: «Я православный священник из Москвы». Сестрички потупились, углубились в молитву. На следующей же остановке пробормотали «до свиданья» и выскочили из поезда.
В 1998 году, во время ассамблеи Всемирного совета церквей в Хараре, мне пришлось критически выступить на тему радикального феминизма. Сказал о негативном отношении Православия к женскому священству, а особо остановился на употреблении «инклюзивного языка» в упоминании Бога – это когда Его дерзают называть то «Она», то «Оно», но только не «Он», поскольку либеральным протестантам это кажется проявлением «мужского шовинизма». Назвал эту практику тем, чем она видится любому нормальному православному христианину, – кощунством. При произнесении этого слова две с половиной тысячи участников ассамблеи синхронно ахнули. Потом одна из делегаток сказала в интервью, что никогда не слышала такой «антиэкуменической» речи. Слава Богу, что услышала, даже если ожесточилась. Быть может, когда-нибудь вспомнит. Или, по крайней мере, задумается над тем, что для кого-то в этом мире вера есть нечто большее, чем приятные эмоции или абстрактная гуманность.
В бразильском Сальвадоре проходила Всемирная конференция по миссии и евангелизации. Под занавес ее одна из подгрупп неожиданно вставила в свой документ, который должен был приниматься пленумом, примерно такие слова: «Бог создал людей разными – белыми и черными, мужчинами и женщинами, гетеросексуалами и гомосексуалами. Все это – богатство образа Божия в человеке». Протестовали только представители нашей Церкви. Больше всего меня удивило то, что молчали греческие архиереи…
Выступила одна наша молодая делегатка – никакой реакции. Присоединился к ней архиепископ Белгородский Иоанн – то же самое. Тогда я взял чистый лист бумаги, написал на нем несколько слов протеста, поднялся и сказал: «Те, кто не согласен с этой формулировкой! Давайте будем ставить подписи и покидать эту конференцию». Тут руководство форума закопошилось, быстро собрало согласительную группу с моим участием, и в результате чудовищная фраза была исключена.
Впрочем, на этом дело не закончилось. Когда я выходил из зала, на улице собралось несколько активисток-лесбиянок, которые подошли ко мне и со слезами на глазах заявили, что такие, как я, распяли Христа и жгли евреев в газовых камерах. Я попытался что-то сказать им о Священном Писании, о его нравственных истинах. А они цитировали Всеобщую декларацию прав человека. Между прочим, речь шла о «христианских» деятельницах… Но зачем им Библия? Для них главный критерий веры – общественное мнение. В лучшем случае – зафиксированное