Мысленный волк, или Точка росы. Елена Пильгун
нет вокруг другого мира. Мне страшно порой. Боюсь, что он…
У тебя пара секунд, хакер, чтобы найти выход из зеркального лабиринта воспоминаний. Александр Рыков. Верный волк, загибающийся от нехватки внимания, всегда готовый вспыхнуть и выложиться до конца.
– …что он не отпустит тебя?
Нет. Промазал ты, дурак. Не то. И совсем уже тихо:
– Что не сможет быть на нейтрали?
Короткий кивок. Бегающие глаза. Бедный мой сын, как же я понимаю тебя сейчас. Я и сам тысячу раз прокручивал магнитофонной лентой свою жизнь, задаваясь вопросом – а что если бы Алекс сознательно не запер себя в клетку невмешательства, не шел бы по лезвию нейтрали семнадцать долгих лет, срубая в кровь свои волчьи лапы, но всегда оставаясь самым близким другом? Только другом. Он смог отпустить птицу в небо.
Это должно быть под силу и Шикари.
– Он научится этому, – голос Овера сорвался, – если любит тебя.
Больше в кухне не было сказано ни слова. С минимальными децибелами была вымыта посуда, ибо Крис, всяческий сторонник хай-тека, почему-то категорически противился посудомоечным машинам. Тарелка с бутербродами для голодного поутру Шикари была заготовлена сразу же, ибо сколько не убеждай Машу не выеживаться с восточной кухней, что внутри парня живет вполне себе русский человек, а если покопаться – то с казачьими корнями, но все как безнадежный пинг в закрытый порт. Неудивительно, что Ши сбегает в Питер под любым, даже самым неблаговидным предлогом. Здесь есть принятие и любовь.
– Дуй в душ, – скомандовал Крис, заметив в движениях Флина некоторое замешательство.
– Я на кухне спать буду, – твердо сказал Флин, глядя отцу в глаза.
– Еще скажи на балконе в минус пятнадцать, – усмехнулся Крис. – Иди уже. С ним останешься. Я ж не против. И это… Ленты в шкафу, свечи на полке.
Звуки льющейся воды остались за полуприкрытой дверью в спальню Флина. Святая святых, Крис мог не заходить сюда месяцами, уважая личное пространство сына и его право на свою жизнь, но сегодня можно и даже нужно сделать исключение.
Запах июльского зноя и восточных благовоний ударили Овера под дых, заставив сделать два торопливых шага к разметавшемуся на кровати молодому парню. Флин сказал правду, Шикари вырубился прям как был, в своей любимой синей рубашке и потертых джинсах. Крис не видел внука уже несколько месяцев, и сейчас интуиция благим матом вопила, что все выходит из-под контроля.
Квадрат электрического лунного света. Железная скованность в заброшенных за голову руках. Непривычно широкие плечи, рвущие шаблон японской тонкокостности и грации. Прерывистое дыхание загнанного зверя.
Колени у Криса подкосились сами. Тонкие пальцы, вечно холодные, словно в них жидкий азот, а не кровь, легли на лоб Шикари. Дыши, Охотник, дыши, пожалуйста…
– Овердра-а-айв, – прошептал Шикари, не просыпаясь, – не уходи… Ты. Мне. Нужен.
Где-то на периферии сознания