Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК. Юрий Васильевич Емельянов
сдерживавшие движение страны вперед.
Их правовому и моральному нигилизму способствовало то обстоятельство, что красные командиры осваивали азы марксистской теории не по первоисточникам, а по письменным работам и речам Бухарина, Троцкого и других. Хрущев на всю жизнь запомнил речь Бухарина, которую он услыхал в 1919 году. В своих мемуарах он писал: "Мое поколение воспитывалось на "Азбуке коммунизма", написанной Бухариным… Это был почти официальный документ, по которому рабочие в кружках обучались реальной азбуке коммунизма".
Хотя Ленин перед смертью написал, что марксизм Бухарина – "схоластичен", а "небольшевистские взгляды Троцкого", которых он придерживался до 1917 года, "не случайны", в первые советские года пропаганда изображала этих руководителей великими теоретиками Советской страны. И Бухарин, и Троцкий видели в "военном коммунизме" и милитаризации труда высшее достижение общественного развития. В своем произведении "Экономика переходного периода" Бухарин провозгласил, что "пролетарское принуждение во всех своих формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью… является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи".
Для этих новоиспеченных властителей дум советского общества было характерно и нигилистическое отношение к дореволюционному наследию России, взятое из представлений западноевропейской социал-демократии о безнадежной отсталости России. Особенно в этом отношении старался Троцкий, который утверждал, что Россия по своей географической и исторической природе обречена на отсталость, а российская культура представляет лишь имитацию высших достижений западноевропейской цивилизации. Новые большевики 1918 – 1920 годов на веру принимали эти утверждения, так как зачастую в силу своей необразованности не знали ни истории России, ни ее культуры.
Они верили, что победа мировой революции – дело ближайших лет. Увидев, что революция сумела превратить "голодных, разутых, раздетых" красноармейцев в великую силу, и догматики от марксизма, и такие большевистские неофиты, как Хрущев, верили в возможность повторения подобных революций в других странах мира, исходя из убежденности в полном сходстве процессов, совершавшихся в то время в России и в других странах мира. Как герой песни Светлова, миллионы красноармейцев были готовы идти освобождать "крестьян" из "Гренадской волости".
Не разбираясь в природе экономических, социальных, культурных процессов, происходивших в обществе, и поверив в утверждения пропаганды о том, что наступление коммунистического общества, когда будет осуществлен принцип "от всех по способностям, всем – по потребностям" – это дело ближайших 10 – 15 лет, Хрущев, как и многие в то время считал возможным быстро и просто решить сложнейшие проблемы, стоявшие перед страной. Не зная многих произведений классической литературы и черпая представления о психологии людей на основе своих личных знакомств,