Степь отпоёт (сборник). Велимир Хлебников

      Вечер. Тени.

      Сени. Лени.

      Мы сидели, вечер пья.

      В каждом глазе – бег оленя,

      В каждом взоре – лёт копья.

      И когда на закате кипела вселенская ярь,

      Из лавчонки вылетел мальчонка,

      Провожаемый возгласом: «Жарь!»

      И скорее справа, чем правый,

      Я был более слово, чем слева.

      В пору, когда в вырей

      Времирей умчались стаи,

      Я времушком-камушком игрывало,

      И времушек-камушек кинуло,

      И времушко-камушко кануло,

      И времыня крылья простерла.

      Мне спойте про девушек чистых,

      Сих спорщиц с черемухой-деревом,

      Про юношей стройно-плечистых:

      Есть среди вас они – знаю и верю вам.

      Мизинич, миг,

      Скользнув средь двух часов,

      Мне создал поцелуйный лик,

      И крик страстей, и звон оков.

      Его, лаская, отпустил,

      О нем я память сохранил,

      О мальчике кудрявом.

      И в час работ,

      И в час забавы

      О нем я нежно вспоминаю

      И, ласкою отменной провожая,

      Зову, прошу:

      «Будь гостем дорогим!»

      Стенал я, любил я, своей называл

      Ту, чья невинность в сказку вошла,

      Ту, что о мне лишь цвела и жила

      И счастью нас отдала ‹…›

      Но Крысолов верховный «крыса» вскрикнул

      И кинулся, лаем длившись, за «крысой», –

      И вот уже в липах небога,

      И зыбятся свечи у гроба.

      Когда казак с высокой вышки

      Увидит дальнего врага,

      Чей иск – казацкие кубышки,

      А сабля – острая дуга, –

      Он сбегает, развивая кудрями, с высокой вышки,

      На коня он лихого садится

      И летит без передышки

      В говором поющие станицы.

      Так я, задолго до того мига,

      Когда признание станет всеобщим,

      Говорю: «Над нами иноземцев иго,

      Возропщем, русские, возропщем!

      Поймите, что угнетенные и мы – те ж!

      Учитесь доле внуков на рабах

      И, гордости подняв мятеж,

      Наденьте брони поверх рубах!»

      Что было – в водах тонет.

      И вечерогривы кони,

      И утровласа дева,

      И нами всхожи севы.

      И вечер – часу дань,

      И мчатся вдаль суда,

      И жизнь иль смерть – любое,

      И алчут кони боя.

      И в межи роя узких стрел –

      Пустили их стрелки –

      Бросают стаи конских тел

      Нагие ездоки.

      И месть для них – узда,

      Желание –