Через время, через океан. Анна и Сергей Литвиновы
с ней взглядом, пробормотал Егор.
«Где стол был яств – там гроб стоит». Или, перефразируя классика: славно повеселились...
Надя в ночь после злосчастной вечеринки не смогла уснуть до утра. Едва пыталась закрыть глаза, сразу всплывало, как она, вслед за всеми гостями, врывается в кухню... И видит: вокруг идеальная чистота. Будто и не готовились здесь к застолью. Нигде ни ножика забытого, ни початых банок с соленьями, ни вообще соринки. На столе красуется торт. Заварочный чайничек заботливо укутан полотенцем. Единственная негармоничная деталь – недвижимая, распластанная на полу Люся... Ее остановившийся взгляд устремлен точно на включенное бра, единственный источник света. И очень легко представить, как пожилая женщина туманящимся взором все смотрела и смотрела в эту светящуюся точку, цеплялась за нее отчаянно и наверняка понимала: пока ее видит – она живет. А лампочка перед ее глазами все тускнела, меркла, безжалостно, неумолимо – и, наконец, погасла совсем.
– И умерла, как жила, – тихо произнесла стоявшая за Надиной спиной Магда Францевна. – Никому никаких проблем. Чистота. Порядок... Даже чай заварен.
Видно, сердце не выдержало, – эхом откликнулась вторая из теток, Антонина Матвеевна. – Она ж весь вечер бледная какая была, явно неможилось ей... Но нет бы в постель лечь. Через силу, через «не могу» старалась – чтоб все на уровне, все довольны...
А потом тишину кухни разорвал отчаянный крик Крестовской:
– Лю-уся! Ну, зачем?..
И балерина рванулась к телу подруги.
Однако Егор Егорович придержал ее за плечи и грубо рявкнул:
– Стоять!
– Да как ты смеешь! Пусти меня, пусти! – забилась в его руках Лидия Михайловна.
Но бездушный человек упрямо произнес:
– Не пущу. После попрощаетесь. А сначала пусть ее врачи посмотрят. Смерть констатируют.
И Крестовская сразу обмякла в его руках, зарыдала...
– Да что тут смотреть, – проскрипела одна из старух. – Мертвая...
Домоправитель же резко обернулся к гостье и оборвал:
– Распоряжаюсь здесь я.
А потом еще больше повысил голос и обратился ко всем толпящимся на пороге кухни гостям:
– И вообще: никому сюда не входить, ясно?
И приказал почему-то Наде:
– Вызови «Скорую». И милицию.
– Господи, а милицию-то зачем? – пробормотала Магда Францевна.
– Положено, – отрезал домоправитель. – Пусть все зафиксируют. Опросят, кого нужно...
И обвел всех собравшихся недружелюбным взглядом.
«Он что, считает, будто Люсю убили?!» – с ужасом подумала Надя.
Да и остальные гости явно занервничали.
Егор же Егорович вдруг упер свой взгляд в Магду.
– Почему вы на меня так смотрите? – выдавила она.
А он веско произнес:
– Да так. Заметил кое-что. Чисто случайно. Это ведь вы, кажется, Люсе сегодня какую-то таблеточку давали?..
Надя ничего такого не видела, но, конечно, вся обратилась в слух. А Магда