До и после моей смерти. Григорий Борисович Аграновский
начиналось сначала: он снова помогал осуществлять чужие великие идеи, откладывая свою на потом. Дальше откладывать было некуда.
Принесли ужин.
Если именно такой подавали британским матросам в дублинских пабах, понятно, почему Британия стала владычицей морей.
Выложенная на большом блюде яичница, только что снятая с огня и ещё продолжавшая булькать, с художественными разводами перемешанного желтка и с островками крупно нарезанной колбасы, казалась воплощением греха и порока. На отдельной тарелочке – скромная на фоне «главного блюда» горка картофеля с тонкой корочкой и нежной мякотью под ней.
Гоша потянулся за пивом, бережно обхватил большой фирменный бокал снизу, пропустив ножку между средним и безымянным пальцами, и одним долгим глотком отпил примерно треть.
О-о! Да это – настоящий черный эль, без малейшей горчинки и слегка густоватый! Он поставил бокал, взял вилку и нож, чтобы приняться за яичницу…
Телевизионный выпуск спортивных новостей оборвался буквально на полуслове.
Неожиданность тишины, сменившей монотонный новостной фон «Евроньюс», заставила всех посетителей оторваться от ужина и уставиться в экран.
На телевизионном мониторе появилась картинка, которую Гоша со своего места не мог разглядеть, и закадровый голос ведущего начал читать новость, видимо, только что пришедшую в новостной ленте:
«Авиакатастрофа во Франции. Аэробус А330 компании «Эйр-Франс», совершавший перелет из Рио де Жанейро в Париж, потерпел катастрофу и разбился при заходе на посадку у населенного пункта Вилье-Сен-Фредерик, примерно в двадцати пяти километрах от Парижа. На борту самолета находились 228 человек: 216 пассажиров и 12 членов экипажа. Представитель авиакомпании заявил, что предположительно все они погибли.
Гоша встал из-за стола и быстро подошел к телевизору. Там уже собрались все посетители, которых он только что «пересчитал» по обеим сторонам стойки.
Видеоряд, шедший на мониторе и снятый, скорее всего, с одного из спасательных вертолетов, плохо иллюстрировал сенсационную новость: обычный вид из иллюминатора самолета на маленькую деревушку внизу.
Трудно было догадаться с такой высоты, что разбросанный слева от деревушки мусор и есть обломки потерпевшего катастрофу самолета.
– Неправда!
Неприятный, скрипучий, похоже, старческий голос прозвучал над самым Гошиным ухом.
Гоша обернулся: за его спиной стоял пожилой мужчина, лет семидесяти, в длинном, почти до пола, черном пальто – вне времени и моды, и грубых, похожих на солдатские, ботинках.
Вся фигура старика выглядела нелепо и как-то… старорежимно. К тому же, казалось, что его шея, хоть и скрытая под шарфом, небрежно, словно наспех накрученном поверх пальто, была намного короче средних антропометрических норм.
– Что – неправда? – грубовато спросил Гоша.
– Что погибли все пассажиры.