Коррупция при дворе Короля-Солнце. Взлет и падение Никола Фуке. Винсент Дж. Питтс
салонного парижского общества, где талантливые «дилетанты» из числа аристократов проводили время в обществе «профессиональных» писателей. При этом последние уповали на то, что заказы и пенсии высокопоставленных спонсоров помогут им утвердить себя в этом мире. Мадам Фуке, во многом разделявшая вкусы мужа, держала собственный салон, где, как и повсюду в столице, Фуке мог общаться с аристократами-дилетантами. В числе последних были: герцог де Ларошфуко[209], мадам де Лафайет[210], мадам де Севинье[211] и Мадлен де Скюдери[212], наряду с такими высокими профессионалами литературного ремесла, как Жан де Лафонтен[213], Томас и Пьер Корнели[214], Мольер[215], Шарль Перро[216], Исаак де Бенсерад[217] и Валантэн Конрар[218], основатель и бессменный секретарь Французской академии (Académie française)[219], которую когда-то взял под крыло Ришелье [220].
Конрар был гугенотом, и, возможно, именно он представил Фуке одного из своих протеже, молодого гугенота из семьи известных юристов Кастр, Поля Пелиссона[221]. Гуманист по внутреннему характеру, Пелиссон глубоко знал античность и изучал право в университете Тулузы. В 1656 году он официально поступил на службу в дом Фуке. В 1657 году стал его старшим клерком (premier commis) [222]. Пелиссон к тому же служил связующим звеном между Фуке и миром словесности. Он собрал вокруг патрона то, что Марк Фумароли[223] называет «огромной энциклопедической академией, сопоставимой с аналогами из эпох итальянского Возрождения или Валуа» [224]. Литераторы, аристократические друзья и неаристократические подопечные платили Фуке монетой своего царства. Лафонтен, впоследствии один из самых преданных сторонников Фуке, в 1658 году посвятил суперинтенданту длинную лирическую поэму «Адонис» [225]. Пьер Корнель отдал ему дань уважения в предисловии к своему L’Oedipe (Oedipus)[226], впервые поставленному в Париже в феврале 1658 года [227]. Исключительно модная Мадлен де Скюдери, в салоне которой Фуке появлялся постоянно, обеспечила потомков ярким описанием великолепной усадьбы Фуке в Во (о ней будет сказано ниже). Ее перу принадлежит также «портрет» суперинтенданта, выведенный под именем Клеоним в невыносимо длинном любовном романе «Клелия» [228]. Фуке также близко сдружился с мадам де Севинье, – возможно, надеясь на большее: одно из сохранившихся ранних писем маркизы допускает неоднозначный характер этих отношений [229].
Многочисленных гостей суперинтендант и мадам Фуке принимали в величественных резиденциях, которые Фуке приобретал и украшал на протяжении многих лет. В Париже он несколько раз переезжал и наконец обосновался в бывшем доме своего предшественника Мишеля Партичелли д’Эмери[230] на rue Croix-des-Petits-Champs, в двух шагах от Пале-Рояля, с садами, простиравшимися на территорию современной Place des Victoires. Как суперинтенданту,
Франсуа VI де Ларошфуко (фр.
Мари Мадлен де Лафайет (урожденная
Мари де Рабютен-Шанталь, маркиза де Севинье (фр.
Мадлен де Скюдери (фр.
Жан де Лафонтен (фр.
Тома Корнель (фр.
Жан Батист Поклен (фр.
Шарль Перро (фр.
Исаак де Бенсерад (фр.
Валантэн Конрар (фр.
Подробнее об этом см. в главе 1.
Поль Пелиссон (или Пеллисон-Фонтанье; фр.
Там же, 144. О начале карьеры Пелиссона см.: 138–50, 159–76 passim. См. также:
Марк Фумароли (фр.
Здесь: пьеса П. Корнеля «Эдип».
О нем см. в главе 1.