Тайная ночь. Чарлин Сэндс
сердечную боль.
– Ты что-то притихла. Тебя обидел поцелуй?
– Нет. Вовсе нет. Ты нуждался в ком-то.
Он снова накрыл ее руку своей и осторожно сжал.
– Не просто в ком-то, Эмма. Мне был нужен кто-то, кому я могу довериться. Ты. Прости, если поступил неосторожно.
– Вовсе нет.
Но в ее голосе не было уверенности.
– Это всего лишь поцелуй, Дилан. Ты ведь и раньше меня целовал.
– Именинные поцелуи не считаются.
Несколько секунд она молчала.
– В молодости ко мне относились без любви, Дилан. Так что именинные поцелуи много для меня значат.
Он снова сжал ее руку.
– Знаю. Помнишь поцелуй с тортом?
– О боже, не напоминай, Дилан! Мне по-прежнему ужасно стыдно. Твои родители так старались приготовить для меня этот торт!
Он, фыркнув, представил тот день.
– Черт, это было смешно.
– Во всем виноват ты!
Дилан улыбнулся еще шире. И стереть с лица улыбку не получалось. По крайней мере, он помнит события давно прошедшего времени.
– Почему это я?
– Расти – твоя собака, верно? Он запутался у меня в ногах, и в тот момент я поняла, что лучше упасть лицом в торт, чем на собаку. Я бы просто раздавила малыша чихуахуа, если бы рухнула на него всей массой.
– Сколько тебе было тогда лет? Двенадцать?
– Да! На торте, который я раздавила, так и было написано.
Дилан снова фыркнул:
– По крайней мере, ты его попробовала! У тебя все лицо было в креме! Остальным довелось только посмотреть! Но оно того стоило.
– Тебе не следовало целовать меня прежде, чем твоя мама вытерла мне лицо. Тогда, может быть, ты не чувствовал бы себя обделенным. Знаешь, торт был очень вкусным. С шоколадной глазурью.
– О, не волнуйся, Эм, я не был обделен!
Она резко остановилась, утопая ногами в песке. Выдернула ладошку и сложила руки на животе.
– Что все это значит? Ты наслаждался, наблюдая, как я валяюсь лицом в торте?
Притворная гримаска на ее лице снова вызвала волну облегчения, которого он не испытывал уже больше недели, с самого несчастного случая.
– О, бросьте, мисс королева драмы! Это было много лун назад.
И да, он знал каскадеров, включая Роя, которые не могли бы сделать лучшего падения лицом в торт. Это было уморительно смешно.
– Я? Королева драмы? Вот уж не думаю. Я стою здесь, глядя на настоящего короля драмы. Мистер владелец двух «Оскаров» и одному Богу известно скольких «Золотых глобусов»!
– Трех.
– Трех. – Эмма закатила глаза к небу.
Он подошел ближе, схватил ее за руку и потянул за собой. Ему нравилась Эмма Рей Блум. Жизнь у нее была нелегкой, без настоящих родителей, а приемные обращали на девочку мало внимания. Только по милости судьбы она стала лучшей подругой его сестры и, следовательно, членом клана Макеев.
Они находились почти у его дома. Солнце садилось, и на берегу было тихо, если не считать шума прибоя. Лунный