Любовь и небо. Геннадий Федорович Ильин
один, как сыч бродишь? Приключений ищешь на свою задницу?
Девчонки дружно засмеялись. Я засмущался и покраснел до ушей.
– Да ты не обижайся,– примирительно сказала Танька. – Любка она такая, за словом в карман не лезет. Конфетку хочешь?
Я отрицательно помотал головой и пробормотал что – то вроде благодарности. От волнения во рту стало сухо. Кое – как проглотив слюну, я чуть слышно прошептал:
– Я другого хочу…
– Это интересно, – заглянула в мои глаза Любка. – А поконкретнее сказать не можешь?
«А, будь, что будет!», – подумал я и нырнул головой, словно в омут:
– Люб, дай, а?
– Чего – «дай»,– стала уточнять Любка, тихонько посмеиваясь.
– Ну… в общем – дай, – пересиливая робость, снова попросил я.
– Да чего же ты хочешь, – с наслаждением тянула резину Любка, давно понявшая, в чём дело.
– Господи, какая дурочка, – не выдержала и вмешалась в разговор её подружка, – он тебя хочет!
– Где, здесь? – посмотрела на меня, как на чокнутого, Любка. – А вдруг кто-нибудь выйдет?
– А мы за дверью, – умоляющими глазами просил я её. За дверью находилась прихожая, вроде сеней.
– Не-не знаю, – уже мягче засомневалась Любка и подалась навстречу, когда я обнял её за талию.
– Да дай ты ему! – снова не выдержала и пришла ко мне на помощь Танька, сама исходя в истоме. – Видишь, как парень мучается.
И Любка, сама того не подозревая, оживила в моих штанах полового разбойника. При этом сделала она пустяки: открыла дверь в сени и поманила за собой пальцем.
– Подстелил бы что-нибудь, – попросила она в темноте будничным, спокойным голосом, – пол – то холодный.
Весь дрожа от возбуждения, чувствуя, как мой кончик больно и настойчиво рвёт ширинку, я торопливо сбросил с себя телогрейку, кинул её на пол и почти сразу же услышал приглушенный голос Любки:
– Иди уж…
Даже если бы меня встретили тысячи раздвинутых навстречу женских ног, я бы никогда не запутался в выборе цели. А подо мной находилось всего две, и между ними лежал кошелёк, цены которому не было. Словно в трансе, я торопливо расстегнул пуговицу, сдерживающую моего нетерпеливого господина,, и он, как изголодавшийся зверь, выпрыгнул наружу и сразу же обнаружил дичь. Она была где – то рядом, нужно было слегка только помочь. И я, схватив зверя за холку, направил его мордой в волосяной кустик.. Любка слегка сдвинулась, и мой натянутый, как стрела, пенис провалился в тёплую, ласковую бездну. Испытывая восторг от волшебного блаженства, я взахлёб заскакал на Любке, учащая возвратно – поступательные движения.
– Господи, да ты в первый раз, – догадалась Любка и подалась передком вверх.
И в этот момент наступило мгновение, за которое люди развязывают войны, идут на преступления и кладут головы на плаху. Тело моё затрепетало и выплеснуло наружу сгусток такой энергии, которой бы хватило взорвать все сейфы Гохрана.
Как