Контракт Паганини. Ларс Кеплер
виде мертвого тела родственника человек получает неумолимое подтверждение своих худших опасений. Но в то же время это – важный, необходимый момент в работе скорби. Йона много читал о том, что опознание приносит своего рода освобождение. Конец безумным надеждам на то, что любимый человек жив, – надеждам, после которых остаются лишь пустота и разочарование.
Но все это – слова и ничего больше, подумал Йона. Смерть страшна и ничего не отдает назад.
Клаудия Фернандес, женщина лет шестидесяти, остановилась в дверях.
Она выглядела испуганной. На лице следы рыданий и тревоги; женщина сутулилась и держалась скованно.
Йона приветливо сказал:
– Здравствуйте, меня зовут Йона Линна. Я комиссар уголовной полиции, мы говорили с вами по телефону.
Нолен едва слышно представился, коротко пожал женщине руку и тут же повернулся спиной, притворившись, что роется в папках. Он производил впечатление человека брюзгливого и недоброжелательного, но комиссар знал, что на самом деле ему сейчас очень тяжело.
– Я звонила, но мои девочки не отвечают, – прошептала Клаудия. – Они…
– Ну что, идемте? – перебил Нолен, словно не слыша ее последних слов.
Они молча двигались по знакомым коридорам. С каждым шагом комиссару как будто становилось труднее дышать – не хватало воздуха. Клаудия Фернандес не спешила навстречу приближающемуся моменту. Она шла медленно, на несколько метров отстав от Нолена, чья долговязая угловатая фигура торопливо двигалась перед ними. Йона попробовал улыбнуться Клаудии, но, встретив ее взгляд, прогнал улыбку. Паника, мольба, попытка договориться с Господом.
Они будто бы втащили Клаудию в холодное помещение, где хранились трупы.
Нолен что-то недовольно проворчал и нагнулся, чтобы отпереть ячейку и выкатить ящик из нержавеющей стали.
Показалось тело молодой женщины, накрытое белой простыней. Тусклые глаза полузакрыты, щеки запали.
Волосы черным венком лежали на красивой голове.
Маленькая бледная кисть покоилась возле бедра.
Клаудия быстро задышала. Она подалась вперед, осторожно тронула руку и тихо, жалобно застонала. Глубокий стон, словно в этот момент она сломалась, словно у нее разорвалась душа.
Клаудия затряслась всем телом, упала на колени, прижала безжизненную руку дочери к губам и зарыдала:
– Нет, нет… Боже, милостивый Боже, не Виола. Не Виола…
Йона встал у нее за спиной. Плечи Клаудии тряслись от плача, отчаянные рыдания становились все громче, потом понемногу утихли.
Клаудия вытерла слезы и поднялась с пола, прерывисто дыша.
– Вы можете подтвердить, что это она? – сухо спросил Нолен. – Что перед нами Виола…
Голос у него прервался. Нолен сердито прокашлялся.
Клаудия кивнула и осторожно дотронулась кончиками пальцев до щеки дочери.
– Виола, Виола…
Она отвела дрожащую руку, и Йона медленно произнес:
– Пожалуйста, примите мои искренние соболезнования.
Клаудия