Атлантида, унесенная временем. Анатолий Максимов
столь распространившейся по всей России и на Украине – время было трудное, и жители сводили концы с концами, распродавая нажитое в советское время.
В Севастополе почти все рядом – город не такой уж большой. Чаще всего в центре его люди ходят пешком, особенно утром по прохладе в тени каштанов и платанов. По моим расчетам агентесса, могла выходить из дома часов в восемь. Но… наблюдение за полчаса до и после восьми результатов не дало.
Не мог же я знать, что «завтрак» в дельфинарии, который был заботой агентессы, – в семь утра. Ей приходилось садиться в троллейбус сразу после шести, чтобы оказаться на месте минут за пятнадцать до «завтрака». Именно ее работа в дельфинарии, где готовили «боевых дельфинов», привела агентессу к контактам с советской госбезопасностью.
Вот так, методом проб и ошибок, я все же отловил агентессу и увидел ее садящейся в троллейбус прямо перед входом в гостиницу.
Итак, летним утром я ехал в троллейбусе, в котором агентесса направлялась на работу. В это раннее время народу в салоне было мало, и мне с «предметом моего обожания» удалось сесть рядом. Наступил самый сложный момент: нужно было назвать пароль и получить от агентессы отзыв. А чтобы еще более убедить ее в том, что я не случайный человек, – показать ей план музея-заповедника Херсонеса, развернув его из трубочки.
Начал я с плана. Несколько раз сворачивал его в трубочку и наконец развернул перед агентессой с вопросом:
– Здесь не говорится о времени работы музея. Вы не подскажете, когда он открыт?
– Кажется, ежедневно, с девяти до семи вечера…
Контакт был установлен, но не оперативный – такой вопрос мог задать любой человек. Но далее шли уже слова пароля:
– Вы не скажете, во Владимирском храме похоронены четыре или пять флотоводцев?
Агентесса с небольшой паузой спокойно ответила:
– Похоронено четыре адмирала…
Но и такой ответ мог дать любой житель города, ибо так оно и было. А вот второй вопрос – это уже только для нас. И все же я опасался быть непонятым – она ничем не показала, что поняла первую часть моего пароля. И я спросил:
– Вы имеете в виду собор в Херсонесе?
– О нет, на Городской горке… Храме-усыпальнице адмиралов…
И чуть повернув ко мне голову, она улыбнулась мне одними краями губ. Теперь все сошлось: ключевые слова пароля звучали так: мои «четыре или пять флотоводцев» против ее «четырех адмиралов» и мой «собор в Херсонесе» против ее «на Городской горке».
Я положил руку на план музея Херсонес и мягко постучал пальцем по рисунку храма Владимира, а затем раскрыл ладонь и пошевелил всеми пятью пальцами, давая понять: встреча в пять вечера. А большой палец вниз – это день, то есть сегодня. И снова короткая полуулыбка на губах – в знак согласия.
На месте встречи я оказался, естественно, заранее. Обходя музей почти что по периметру, издалека осмотрел подходы к храму. И был обрадован, что перед входом в него стоял стенд с обширным описанием