Избранные. Боди-хоррор. Алексей Жарков
гробы на столе, накрыв их специальной металлической сеткой, которая должна была направить потоки энергии, спродуцированной при помощи приборов.
Всё оказалось готово примерно к пяти часам вечера. Леонид Николаевич, чувствуя приятное возбуждение, в последний раз проверил контакты и убедился, что жидкости будут поступать по всем резервуарам так, как положено. Природу некоторых открытых им процессов он и сам не понимал до конца, – приходилось балансировать между наукой и интуицией. Но все проведенные по отдельности опыты, а также эксперимент с кроликами, оживлёнными гомункулом, показали, что Леонид Николаевич двигался в правильном направлении. Сработает ли система с людьми – вот в чём вопрос! Здесь требовались большие мощности, которые профессор не испытывал. Но сегодня всё станет ясно – а это уже немало.
Леонид Николаевич отступил, чтобы окинуть взглядом лабораторию, превращённую в единую машину, центром которой являлись два стоящих на столе гроба.
Он достал из жилетного кармана хронометр и откинул крышку. Меньше двух часов!
Профессор невольно улыбнулся. Он чувствовал, что всё получится. Его семья вернётся из небытия вопреки всем известным человечеству законам природы! Они будут вместе, – как прежде.
Взгляд Леонида Николаевича упал на стеклянный короб, в котором жили воскрешённые гомункулом кролики. Учёный оставил их на некоторое время для наблюдения. До сих пор животные чувствовали себя прекрасно, хотя накануне казались сонными и двигались очень мало.
Но сейчас профессор смотрел на тяжело дышащих, гниющих заживо существ, лишившихся шерсти и покрывшихся язвами и нарывами. С одного кролика частично слезла плоть, обнажив рёбра и часть позвоночника. У другого изо рта, глаз и ушей сочилась кровь. Последний выглядел не намного лучше своих собратьев, хотя ещё и не достиг такой стадии разложения. Его кожа покрылась тёмно-лиловыми и жёлтыми пятнами, вены расширились и пульсировали, лапы судорожно подёргивались – животное охватили конвульсии.
Словом, все трое явно находились на последнем издыхании и едва ли могли протянуть долго.
Не веря своим глазам, Леонид Николаевич отступил от стеклянного короба, попятился. Внутри у него всё сжалось. Как же так…?!
Постояв секунд десять, профессор развернулся и стремительно зашагал к себе в спальню. Пока он шёл, ему показалось, что откуда-то доносится невнятное бормотание нескольких голосов – возможно, с улицы. Окна во флигеле ещё оставались открытыми, так что… Впрочем, это неважно! Воскрешённые гомункулом кролики издыхали – вот что выбило профессора из колеи!
Но ничего. Ничего! Ещё не всё потеряно. Возможно, в тот раз просто не хватило мощности. У него есть время, чтобы сделать перерасчёты и внести изменения в процесс. Всё получится, если… если…
Леонид Николаевич вошёл в спальню, на ходу снимая с себя заляпанный известью фартук. Часть химиката попала и на брюки, так что требовалось переодеться. Профессор стащил с себя