Блаженны кроткие… Священномученик Сергий Лебедев, последний духовник Московского Новодевичьего монастыря. Жизненный путь, проповеди, письма из ссылки. Отсутствует
с паспортными осложнениями для жены и дочери самая ничтожная, он и сейчас не может оправиться от голодовки последних двух месяцев при этапном шествии и карантинных страданиях, а впереди восемь месяцев перерыва всяких сношений, посылок и подкреплений. Очень жаль этого достойнейшего человека. Я уже писал отсюда Анюте Богоявленской, чтобы она попросила страстновских монахинь снарядить ему питательную посылочку. Быть может, не заведете ли и вы речи с Акилиной Дмитриевной? А. И. Капустина училась в приюте Страстного монастыря, знает Федора Николаевича и, может быть, как-нибудь одолеет пособрать ему самое простое и необходимое, преимущественно сухариков и крупки. Предупредите, что нужда у него в самом необходимом, деликатесов и излишеств никаких не нужно. Сам он человек нашего духа: крайне совестливый и несмелый.
Священномученик Феодор Алексинский
Из материалов следственного дела 1931 года
Вот, например, отец Василий Петух напором и отец А[лексей] Л[еонтьевич Соболев] ловкостью и хитрецой выхлопотали себе паек, а те двое, и признанные комиссией инвалидами, не могли отстоять его для себя. Еще С[ергей] Е[вгеньевич Тихомиров] как-нибудь при помощи большой своей семьи выйдет из положения, а Федор Николаевич не знаю, справится ли с этими трудностями. На всякий случай выпишу вам адрес для поддержки этого достойнейшего служителя Божия: Область Коми, Севкрай, Сысольский район, село Визинга[162], почтово-телеграфное отделение, до востребования Федору Николаевичу Алексинскому. При случае, при встрече с Анютой, к которой могло и не дойти мое письмо, или же через Катю-богомолочку можно передать кому-нибудь из страстновских монахинь. Быть может, Матерь Божия чрез Свою Страстную икону, Которой так же, как и я, всю свою жизнь честно служил Федор Николаевич, что-нибудь и сделает для него»[163]. По-видимому, письмо отца Сергия оказалось своевременным, и сестры Страстного монастыря успели поддержать своего духовного отца: отец Феодор пережил эту ссылку[164].
Сохранять в условиях ссылки мирное и спокойное состояние души помогало отцу Сергию неколебимое упование на помощь Божию. «Господь не оставит меня без Своей помощи, – писал он, – и в дальнейшее время несения мною возложенного Им креста изгнанничества, где бы и в каких условиях ни протекало бы это время. Всей душой верую в Господа, Его Любовь и дивное Водительство. Больше, чем когда-либо, моя грешная душа видит следы Его близости в последнее время. Отсюда и проистекает и моя надежда на Него, и полная уверенность, и покой за свое будущее»[165].
Великая милость Божия была явлена еще в начале ссылки, когда в устюжской тюрьме происходило распределение ссыльных на работы – лесоповал и другие. Тогда чудом, после перечисления отцом Сергием своих болезней (он был инвалидом второй группы), распределяющий вошел в его положение и успокоил, что не пошлет на работы, хотя в остальных случаях «совершенно не считались с болезнями, особенно сердечными.
В этом селе в 1923–1925 годах жил в ссылке священномученик Серафим (Звездинский), епископ Дмитровский.
Письмо без даты, очевидно, написано летом 1933 года.
Отец Федор Алексинский был освобожден в 1934 году.
Письмо от 4 марта 1932 года.