Атлантида священная (из действительности доисторических времен). Алсари
при ходьбе или падении, как сейчас. Безличная сила мягко подняла его в воздух и поставила на ноги, – так, что самому горе-акробату осталось всего лишь выпрямиться.
Врач невозмутимо наблюдал за упражнениями своего пациента. Наконец он проговорил:
– Успокоились?.. Ваше самочувствие удовлетворяет вас?
– О, дорогой друг…
Врач неуловимо отклонился от объятий, которые должны были показать меру благодарности Картлоза, и голосом, не допускающим никакой фамильярности, начал:
– Вижу, что вы поняли основной принцип исцеления, который мы применяем. Не буду вдаваться в подробности, которые вас только утомят, но обязан сделать кое-какие разъяснения. Вы вступаете на территорию Атлантиды, и должны теперь постоянно соразмерять не только свои поступки или слова, – но и самые мысли с той атмосферой благожелательности, которой, вы скоро это почувствуете, напоена эта земля. Придется погасить в себе некоторые привычные вам, как представителю расы, приведшей материк к гибели, импульсы. Буду говорить прямо: это импульсы, обратные самому качеству энергий нашего острова и всех, кто живет на нем. Злоба и недоброжелательство в любых видах могут породить взрыв энергий, хотя бы на самом личном уровне. Вам понятно?
– В общем-то да, но насколько это относится именно ко мне, не знаю…
– Сейчас поймете. Удар, который вы получили – не преднамерен. Кто-то, чья энергия сильнее вашей, потому только, что более очищена (и тут и дальше я пользуюсь и буду пользоваться моральными категориями, вы понимаете?), отослал вам вашу же мысль. О качестве ее можете судить по той боли, которую вы испытывали недавно.
– Но, позвольте, со мной такого никогда не было. А ведь если это «моя мысль», как вы утверждаете, это означало бы, что я должен бы был испытывать нечто подобное все время, постоянно. Не так ли?
И Картлоз картинным жестом предложил врачу ответить. Тот невозмутимо продолжал свое:
– Собственные мысли никогда не мешают тому, от кого они исходят. Но, отторгнутые защитной сетью ауры, в которую они были посланы, эти мысли с удесятеренной силой несутся обратно, по закону бумеранга. О результатах не стоит говорить.
– Что же – допустим, что это все так и есть, – мне нельзя вообще ни с кем беседовать здесь? Может, посоветуете запереться в этой каюте и в страхе дожидаться, когда этот корабль отправится обратно?
– Язвительность в тоне Картлоза достигла предела, хотя он и пытался скрыть ее улыбкой.
– Ваше право поступать так или иначе.
– Вы что, серьезно?
– Более, чем вы думаете. Исцеление ваше, которому вы свидетель, – не навсегда, к сожалению. И не вините в этом никого, кроме себя.
– Опять какие-то загадки!
– Для того, чтобы эти «загадки» стали вам понятны, потребовалось бы много усилий с вашей стороны, не говоря о времени. Я пытаюсь вам объяснить хоть что-то лишь потому, что вы – происхождением из атлантов. Между прочим, не думал, что Знание утеряно вами в такой полноте. Конечно, может быть, высший клан, если он у вас сохранился, держит в тайне