Жил-был стул и другие истории о любви и людях. Е. Е.
Володя, что посмотри, посмотри сперва трассу, пройди разок не торопясь… так всегда и бывает…
Когда мы сходим с подъемника у меня одна забота – не помешать ему. Моих никого нет. Они за перевалом, решили подняться на самую вершину и там устроить фотосессию. Это не для меня. К тому же обратная дорога – сплошь синие перекаты.
Мы двигаемся вниз. Володя держит обе палки в одной руке. Он идет на высокой скорости, не очень частыми дугами, почти прямо. Работает только ногами. Я не без труда поспеваю за ним. Интересно, как бы он шел если бы не осторожничал из-за травмы?! А хотя… фанат он… наверное, так же и шел бы. Несколько поворотов – и он уже у переката…
Весь спуск проходим на одном дыхании. На более-менее пологом участке мне, чтобы догнать его, приходится идти по прямой. Ноги наливаются усталостью, и я чувствую, что непроизвольно распрямляю колени. Наверное, надо на сегодня заканчивать.
На очередном, довольно крутом уклоне, его подрезает сноубордист – у них вечно проблемы с управлением. Тормозить невозможно, и Володя резко сдает в мою сторону. Я сдаю вправо и выскакиваю на льдистый участок, в конце которого небольшой трамплин. Пугает не столько лед, сколько этот трамплин – я никогда не прыгаю. Пытаюсь «облизать» его ногами, но чувствую, что взлетаю. Группируюсь как могу, но явно делаю что-то не так. При приземлении заваливаюсь назад, чтобы не упасть опираюсь на сжатый кулак… лыжи уходят на канты… снег… брызги обжигают лицо… почти ничего не вижу… Меня слегка разворачивает поперек склона, к тому же скорость сброшена, и я потихоньку вытягиваю себя в стойку… на ходу кое-как смахиваю с очков снег и, не останавливаясь, спускаюсь уже до конца…
Капли на лице, ветер, тяжесть в ногах, но я доволен.
Внизу Володя извиняется передо мной, чертыхается на сноубордиста. Я смеюсь в ответ, что хорош бы я был, если бы после рассказа про Болгарию налетел на него. Кто-то от столиков у кафе окликает его. Он приглашает меня с собой. Сейчас я с удовольствием побуду в компании…
…За столом их человек восемь. И, как я понял, кто-то ещё внутри и сейчас вернется. Глинтвейн, пиво, какие-то тарелки, чашки из-под кофе. Сидят давно. Оказывается, у одной из женщин сегодня день рождения. Так что с небольшими перерывами отмечают с утра. И правильно делают. Что-то со мной происходит. Я уже люблю всех этих людей, симпатичных людей, хотя совсем не пил и, кроме Володи, никого не знаю. Никто и ничто в этой компании не вызывает у меня никаких ассоциаций. Я смеюсь, типа, на чужбине да встретить соотечественников, да за праздничным столом, да с новорожденной?! Мечта! Счастье! Я присаживаюсь. Представлюсь, жму чьи-то руки. Естественно, ни одного имени не запоминаю.
Нельзя допустить неловкости, и, пока Володя рассказывает, как я почти ценою собственной жизни спасал его, я говорю, что у меня есть подарок для именинницы. Достаю губную гармошку. Удивленные взгляды. Несомненный интерес. Делаю несколько пробных аккордов, прищупываюсь губами к инструменту, а потом играю. Конечно, песенку Гены-крокодила. И, конечно, всем