Колыбельная для жертвы. Стюарт Макбрайд
домашний кот попадает в разряд диких голубей. За это следует выпить, а, Шейла, тебе так не кажется?
Вздох. Полезла в пластиковый пакет и извлекла бутылку красного и бутылку белого:
– Еще по пятерке с каждого.
Хантли вскочил, достал из бара полдюжины запыленных стаканов. Стал по очереди дышать в каждый и протирать розовым галстуком. Выстроил в линию на барной стойке.
Шейла протянула мне коробку с пиццей. Голова тираннозавра – логотип «Дино-Пиццы» – была заляпана жиром.
– Не беспокойтесь о деньгах. Запишу вашу пиццу на Медведя. Хотите стакан вина?
– Не могу, я на таблетках. Но все равно спасибо.
Я открыл коробку. Грибы, ветчина, сладкая кукуруза и ананас. Могло быть и хуже.
Хантли хлопнул в ладоши:
– И нам очень приятно!
Крошечные белые крапинки занеслись, кружась, в тамбур паба, я вышел на улицу и стал набирать на мобильнике Элис номер детектива-инспектора Дэйва Морроу. Нажал на зеленую кнопку и стал слушать гудки, дыхание вырывалось изо рта бледным серым облаком и поднималось вверх, к огням уличных фонарей. Если тебя спрашивают, что больше всего понравилось в тюрьме, могу сказать, что там было довольно-таки тепло…
Из трубки захрипел грубый голос. Отрывистый и слегка задыхающийся.
– Элис, это… это время не самое подходящее.
– Хитрюга, это я. Ты в порядке?
Пауза.
– Черт возьми, она и правда это сделала. Когда тебя выпустили?
– Пару часов назад. Мне нужна твоя помощь.
Шмыгнул носом:
– Ты ведь понимаешь, что я бы сделал с миссис Керриган, если бы смог.
– Понимаю.
– Меньше всего мне нужно, чтобы за мной Энди Инглис явился. И особенно со своими головорезами. А так она давно бы лежала в мелкой могилке…
Я вышел в вечерний холод, отошел на несколько шагов от двери паба. Оглянулся, чтобы удостовериться, что меня никто не подслушивает.
– Сегодня вечером. Ты, я, пушка и она. Захвати с собой немного бензина и пару лопат.
Пауза.
– Эш, ты же знаешь, я всегда…
– Что, обосрался?
– Да черта с два. Ты представляешь, что сделает Энди Инглис, когда узнает, что это ты ее порешил?
– Он не узнает.
– Да ладно. Ты выходишь из тюрьмы, и в ту же самую ночь ей стреляют в лицо? Как ты думаешь, сколько времени ему потребуется, чтобы обо всем догадаться?
Это точно.
Сделал еще пару шагов, посмотрел на плакат на другой стороне дороги, с рекламой строительства дома для престарелых, который так никогда и не будет построен.
– Я не собираюсь здесь оставаться после того, как все закончим. Я ее убиваю, тело сжигаем, и я сматываюсь из Олдкасла. Прыгаю на паром до Норвегии. Ты все еще дружишь с тем рыбаком из Фрейзербурга?
– У тебя что, и паспорт в полном порядке? У меня такое чувство, что пограничная служба будет очень тобой интересоваться.
Глухой металлический стук у меня за спиной. Я повернулся – там стояла доктор Константайн,