Будь моей. Джоанна Линдсей
мог навсегда потерять Анну, если бы она узнала, как низко он пал в своем стремлении обеспечить своей младшей дочери счастье и полноту жизни, которые обрели ее сестры.
Он стоял перед ней, подавленный чувством собственной вины, такой поникший и несчастный, что Анна, не выдержав, со слабым криком бросилась ему на грудь и обвила его шею руками.
– Я знаю, что все не так ужасно, как ты себе представляешь, – зашептала она ему на ухо, а добраться до его уха было настоящим подвигом, потому что Русинов возвышался над ней на добрые пол-аршина. – Ну, говори же.
– Я устроил ее помолвку.
– Помолвку? – В голосе Анны прозвучало неподдельное облегчение. Не разжимая объятий, она откинула голову назад, чтобы видеть его лицо. – Слава Богу, – с чувством сказала она. – Я уж думала, ты кого-нибудь убил.
Выражение лица Константина оставалось таким же скорбным, как и раньше, но теперь по крайней мере он хотя бы смотрел ей в глаза.
– Мне кажется, я чувствовал бы то же самое, если бы убил кого-нибудь, – проронил он.
Глаза Анны вспыхнули. В эту минуту она готова была ударить его, а ведь никогда не подозревала, что способна на такое.
– Черт возьми, да говори же толком, пока не свел меня с ума! – закричала она, и Русинов отшатнулся.
Он привык к вспыльчивости дочери и всегда был готов ответить ей тем же, но от своей маленькой Анны он этого никак не ожидал! Впрочем, он заслужил ее презрение.
Собравшись с духом, он заговорил:
– Я написал графине Петровской.
Анна задумчиво нахмурилась:
– Мне кажется, я уже слышала это имя.
– Помнишь, я рассказывал о ее муже, Сергее?
– Твой близкий друг, да? Он умер… Постой, лет тринадцать назад?
– Четырнадцать.
Русинов замолчал, и Анна снова нахмурилась, на этот раз от досады. Похоже, ей придется клещами вытягивать из него эту историю.
– Графиня, стало быть, его вдова, но какое отношение это имеет к помолвке? И когда ты успел ее устроить?
– На прошлой неделе.
Несмотря на свое раздражение, Анна все-таки надеялась, что он ответит по-человечески, а не будет отделываться междометиями.
– Но на прошлой неделе ты никуда не уезжал, – заметила она, – а гостей у нас не было.
– Алин помолвлена с сыном Сергея. Я напомнил об этом Марии и намекнул, что пришло время прислать сына за невестой, хотя, конечно, и не в таких выражениях. Я проявил весь свой дипломатический талант, но суть именно такова.
Анна не верила своим ушам – ведь она никогда не слышала ни единого слова об этой помолвке.
– Почему же ты молчал об этом раньше? Ведь вы наверняка заключили этот договор, еще когда Сергей был жив. Так зачем мы все это время подсовывали Алин всяких выгодных женихов, если она уже связана обещанием? Ведь он, кажется, кардинец[1], верно?
И снова Русинов ответил лишь на последний вопрос:
– Да.
Анна просияла:
– Тогда чем же ты недоволен, милый? От такой партии ты должен быть в восторге!
Она
Кардиния – вымышленная, придуманная автором страна. – Примеч. пер.