Будь моей. Джоанна Линдсей
делается, и девушка отправилась на кухню, а собака, как обычно, потрусила за ней по пятам. О ведре и швабре можно было бы и не упоминать: Алин всегда убирала за собой и своим огромным любимцем, и будь рядом хоть дюжина слуг, готовых по первому ее знаку броситься ей на помощь, Александра редко прибегала к их услугам.
– Анна?
Голос барона был тих, но похож на рычание. О, если бы она могла навсегда забыть этого разъяренного мужчину, стоящего у нее за спиной и источающего запах водки! Анна содрогнулась от отвращения к самой себе. Никогда, никогда еще она не унижалась до такого.
– Налить тебе еще рюмку? – предложила она, не оглядываясь.
За спиной послышалось фырканье:
– И мне удастся ее выпить?
После минутного раздумья Анна ответила:
– Может быть, и нет. – И вышла из комнаты.
Глава 2
Штефан Барони, правящий король Кардинии, не мог удержаться от смеха. Здесь, в цыганском таборе, он нашел наконец того, кого искал: своего двоюродного брата – тот лежал под деревом в обществе очаровательной девушки. Собственно говоря, девушек было три, чего Штефан не ожидал, но и это не вызвало у него удивления. Обеими руками Василий облапил двоих, а третья пристроилась у него за спиной, подставив ему под золотистую голову свою роскошную грудь в качестве подушки.
Ночной табор представлял собой шумное и пестрое зрелище: голые детишки играли и боролись, а их матери отплясывали дикие танцы; у каждого костра пели и рассказывали байки, а в котлах дымилось варево из украденных днем кроликов и кур. Эти цыгане были весьма искусны в краже и торговле лошадьми, но среди них попадались и другие – мастера кузнечного дела, специалисты по всякого рода починке. Многие из них занимались дрессировкой карпатских медведей или заклинали змей, но все без исключения были отличными музыкантами и танцорами.
Однако в большинстве своем кардинские цыгане занимались скотоводством: они кочевали по стране, перегоняя с пастбища на пастбище обширные стада водяных буйволов и просто коров. Кроме того, для них было обычным делом сдавать своих женщин напрокат, заниматься знахарством, вызывая возмущение городских лекарей, а также предсказывать судьбу и торговать приворотным зельем.
– Ну, что я тебе говорил? – победно спросил Лазарь, стоявший по правую руку короля. – Он все еще жаждет вольности.
Симон, стоявший слева, насмешливо фыркнул:
– Он жаждет женщин, и чем больше, тем лучше, а цыгане всегда готовы поставлять их в любом количестве.
Штефану было нечего возразить, ибо он, будучи еще наследным принцем, сам провел немало времени в цыганских таборах и хорошо знал их обычаи. Но теперь гарцевать перед юными цыганками и танцевать при свете костра было недостойно его королевского сана. Да это его больше и не прельщало: сейчас Штефан гарцевал только перед своей королевой. Но вид табора вызвал у него приятные воспоминания.
– Думаю, вы, двое, захотите остаться с ним здесь, – шутливым тоном сказал Штефан: несмотря на свои презрительные отзывы,